Противник дважды ходил на приступ и во множестве бросал зажигательные ядра. Защитники города — польские воины и кучка мещан-ремесленников — отбили врага с большим для себя уроном. Зажигательные ядра подожгли несколько домов, и в городе начались пожары.Андрейша решил помогать полякам. Ганзейские купцы стали смеяться и назвали его глупцом. Людмила обняла юношу, заплакала и стала уговаривать не ходить на стены.— Что со мной будет, если тебя убьют? — говорила она, стараясь унять слезы. — Ты один у меня остался в чужом краю, подумай, любимый.Андрейша очень жалел свою невесту, но ему казалось, что нельзя оставаться в стороне.— А если бы враг напал на Новгород, ты тоже стала бы меня удерживать? — строго спросил он у девушки.— Когда призовет Русь, я сама перепояшу тебя мечом.Но Андрейша не выдержал. Он ласково отстранил Людмилу, надел шлем, вынул из ножен меч и пошел на крепостную стену.И Стардо надел боевой шлем и бросился в самую гущу боя, поближе к своему другу Андрейше.Поляки не хотели пускать в город врага. Гербовые братья рода наленчей продолжали яростно осыпать стрелами венгров, сбрасывали камни и выливали на вражеские головы кипящую смолу.Прогремел взрыв. На воздух взлетели каменные обломки, на северном участке крепостной стены послышались отчаянные крики. С мечом в руках Андрейша бросился на помощь. Он видел, как вражеские воины устремились в пролом. Венгерские лучники осыпали стрелами осажденных. Их тяжелые и короткие стрелы стучали о каменную стену, впивались в деревянную крышу, разили защитников.Когда Андрейша подбежал к пролому, бой был в полном разгаре.Вдруг он услышал знакомую песню: О верный мой, О храбрый мой! Он ходит в шапке голубой. И как душа его горда, И как рука его тверда! Хоть обыщите целый свет — Нигде такого парня нет. Андрейша оглянулся. К пролому спешили шотландские стрелки в голубых беретах.По приказу своего командира, благородного рыцаря Грейсланда, они выпустили на рвущихся в город врагов по меткой стреле и, отбросив луки, взялись за короткие мечи.Атака была отбита.В это время немец, по имени Ганс, портной с Длинной улицы, и с ним подмастерья, вооруженные мечами, перебили стражу северных ворот, а ворота открыли.Венгерские солдаты с победным криком ворвались в город и бросились на защитников. Андрейша увидел, как вражеский солдат замахнулся копьем на польского шляхтича Ясека из Коровьего Брода, бившегося с ним рядом. Новгородец ударил мечом солдата, но он принял удар на щит, изловчился и воткнул копье в грудь Андрейши.Многих убили венгры, многих взяли в плен. Кто мог, укрылся в стенах замка.Раненого Андрейшу шляхтичи унесли в крепость.В большой комнате со сводчатым потолком Андрейша открыл глаза и увидел шотландского стрелка в голубом берете, того, что пел песню.— Друг, — сказал Андрейша, пересиливая боль, — ты раньше служил немецким рыцарям?— Мы, шотландцы, свободный народ, — ответил стрелок, — и всегда готовы воевать за справедливость. А где справедливость у немецких рыцарей?— Ты сказал правду, — прошептал раненый, — у немецких рыцарей нет справедливости.В это утро была ясная, холодная погода. За ночь неожиданно подморозило. Лужицы покрылись тонким льдом, трещавшим под ногами.Солнце всходило нерадостное, плоское, словно мазок кровавой краски.Ясек из Коровьего Брода и Андрейша стали побратимами. Их сроднила кровь, пролитая новгородцем за Польшу.— Кто тебе враг, тот и мне враг, кто тебе друг, тот и мне друг, — сказал Ясек.Они обменялись крестами и обняли друг друга, и нательные кресты казались им совсем одинаковыми.Защитники замка во главе с отважным рыцарем Викатнем из Шомотул решили не сдаваться, держать, замок.Старинный польский род наленчей соединил под своим гербом не только множество великопольской шляхты и сторонников старых обычаев Великой Польши, но и людей, известных всем храбростью и благородством.Венгры город разграбили, все, что могли сжечь, сожгли, а замок осаждать не стали. В этот же день они двинулись на другие города. Опять горели деревни, церкви и города Великой Польши и Мазовии. Тысячи домов пустили венгры на дым, безжалостно топтали брошенные пашни и сады. Крестьяне и бедные шляхтичи спасались от иноземного рабства в лесах.Множество польских девушек и юношей со связанными руками гнали венгры перед собой, и много возов с добычей ехало за их войсками.Людмилу спрятали немецкие купцы.В тот же день, как венгры ушли из города и поднятая ими по дороге пыль осела на растоптанные нивы, девушка стала ходить по городским стенам вместе с женами и матерями убитых воинов. Она надеялась отыскать Андрейшу… «Может быть, он ранен и лежит где-нибудь», — думала она. Но Андрейши нигде не было. Горожане давно похоронили всех убитых, а Людмила все еще искала своего жениха.Девушка оказалась в тяжелом положении — одна в чужой стране, без всякой поддержки. Она боялась даже думать о том, что будет с ней, и жила, словно во сне.Немецкие купцы стали собираться в Познань. Людовик Шлефендорф предложил девушке ехать с ними.— Будешь мне дочерью, — сказал он, — со мной тебя никто не обидит.Но Людмила и слышать не хотела. В доме мастера-колесника она сняла маленькую комнатку и решила ждать.Дни делались короче и холоднее. На юг большими стаями летели птицы. Часто шли дожди и шумели ветры.Оборванный и худой, неожиданно вернулся Стардо, взятый венграми в плен. На высокий лоб свисали поседевшие пряди волос. Ночью он зубами перегрыз пеньковые веревки на руках и убежал.Прошло две недели. Людмила твердо верила, что Андрейша жив. Она стала думать, что он в плену у венгров, и собиралась ехать просить Елизавету, королеву венгерскую, возвратить ей жениха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136