верховая езда, энергичные танцы, йога. А на случай, если этого окажется недостаточно, в гареме обо всем позаботились.
С уверенностью отчаяния Фрэнсис высвободила свои волосы из его руки, наклонилась вперед и прижалась к его губам. Когда он ответил на ее поцелуй, она укусила его. Он выругался, но она запустила пальцы в его волосы и вновь вонзила зубы ему в шею.
– Капатадьита – шалость, – сказала она, прихватив зубами его нижнюю губу. Потом она отпустила его и лизнула, а затем укусила сильнее. – Джихвайодха – битва языков.
Он вновь, выругавшись, возбужденно рассмеялся, положил ладони на ее бедра и с неумолимой силой потянул ее тело вперед. Ее колени заскользили по шелковым простыням. Язык Найджела ласкал округлости ее грудей, а его напряженная, пульсирующая плоть прижималась к ее лону. Он несколько мгновений держал ее так, а она отчаянно пыталась заглушить рвущиеся из горла стоны. Затем он скользнул под нее, и его губы пришли на смену руке. Она услышала свое бурное дыхание – волны наслаждения распространялись от его языка, пугающие своей остротой и бросающие в жар.
Безумная паника охватила ее. Она резко отстранилась. Он перевернулся вместе с ней, придавив ее своим телом к простыням. Его глаза горели, пальцы стискивали волосы. Алые цветы были раздавлены между их телами.
– Должен ли я взять тебя, Фрэнсис? Добраться до твоих жарких, сладостных глубин? Я схожу с ума от желания. Но если ты скажешь, я остановлюсь, даже если это убьет меня.
– Нет, – с отчаянием в голосе прошептала она. – Нет. Я шлюха, и я хочу тебя.
Его горький смех, казалось, разобьет ее сердце.
– Тогда я больше ничем не могу тебе помочь. Господь свидетель, как сильно я хочу тебя.
Он вновь перевернулся и приподнял ее над собой. Она смотрела на него сверху вниз, зачарованная его красотой. Затем он, закрыв глаза, стал медленно входить в нее, опуская ее на свою напряженную плоть. Ее князь тьмы, овладевающий ею. Она раскрывалась ему навстречу, полностью растворившись в потоке чувственного наслаждения. Жар от их слияния был пугающе сильным.
Она ощутила боль. Крови не было, но боль осталась. Упав ему на грудь, Фрэнсис вонзила зубы в его плечо. Она сама точно не могла сказать, чем была вызвана ее реакция: страхом или страстью. Он отстранился, а затем снова вошел в нее. Его ладони лежали у нее на бедрах, а она раскачивалась в такт его движениям. Боль сменилась ощущением невыносимого жара. Ритм его движений полностью поглотил ее. Ногти Фрэнсис оставляли беспорядочные царапины на его коже. Она укусила сильнее, и он, выругавшись, рассмеялся. Его плоть все глубже проникала в нее, наполняя ее неистовым, всепожирающим огнем. Он убьет ее!
Король Панчала убил куртизанку Мадхавасену своей любовью.
В мучительной растерянности она прильнула к его рту, кусая его губы до боли, до синяков. Она боролась с ним, запустив пальцы ему в волосы. Если бы он попытался вновь проявить нежность и утонченность чувств, она отвергла бы это. Ее знаний было более чем достаточно, чтобы довести его до вершины наслаждения. Тем не менее неизъяснимое блаженство пронзало ее саму при каждом движении его плоти. Она задыхалась. Множество женщин в зеркалах задыхались вместе с ней.
В душном воздухе плыли клубы ароматного дыма. Олеандр, цветущий сад. Зеркала создавали иллюзию сверкающей черепицы. Кармином рассыпались красные цветы, как во время жертвоприношения. Ее собственное отражение изумленно и насмешливо смотрело на нее со всех стен. Но я люблю его! Я люблю его! Я не хочу быть его шлюхой!
Она не могла сказать, как это случилось. Это не было похоже на внезапное падение. Все происходило очень медленно, но неотвратимо и грозило разбить ее сердце. Но она ничего не замечала. Она не чувствовала этого, пока не стало слишком поздно. Фрэнсис сделала над собой усилие, сражаясь с внезапным чувством вины и раскаяния. Она соблазнила Найджела помимо его воли. Она всего лишь наложница, искусная, бездушная подделка. Иначе разве она бы выдержала все это?
Фрэнсис направила свои мысли в другое русло, отбросив страх и затопившие ее чувства, заперла свою душу в тайник, где она всегда будет в безопасности. Но чувства ее уже были мертвы, наслаждение исчезло, хотя искусные руки и послушное тело продолжали доводить Найджела до неистовства. Наконец по его телу побежала дрожь экстаза. Фрэнсис ощутила себя потерянной, неспособной разделить его страсть, неспособной ответить ему, приговоренной к опустошенности, одиночеству и страданиям.
Глава 15
Найджел проснулся еще до рассвета. Рядом с ним в темноте спала Фрэнсис. Он прислушался к ее ровному дыханию. В ноздри ему ударил запах сандалового дерева. «Набрал мирры моей с ароматами моими, поел сотов моих с медом моим. Возлюбленная моя».
Не обращая внимания на проснувшееся желание, он встал с кровати и подошел к окну. Ставни беззвучно открылись, впуская в комнату тусклый свет утра. Над крышами домов вился дымок от разожженных с утра каминов. Завернувшись в халат, Найджел вышел в коридор и потянул за шнурок колокольчика. Через несколько минут заспанный слуга принес ему ведро горячей воды.
Фрэнсис безмятежно спала, повернувшись на бок и положив ладонь под щеку. Ее волосы в беспорядке рассыпались по подушке. Найджел смочил губку теплой водой и принялся смывать липкие и пахучке остатки бальзама. Возбуждение его не спадало, но он не стал будить Фрэнсис. Она слегка пошевелилась и застонала, когда он осторожно протер ее грудь и стройные ноги. Затем он накрыл девушку чистой простыней и принялся убирать комнату, собирая раздавленные цветы и пепел от сгоревшего ладана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121