Если только ты убьешь меня… Но ты и этого не сделаешь – в доме слишком много свидетелей. Так что повторяю: убирайся вон из моего дома, а еще лучше – вообще из страны! В последнем я могу тебе помочь ради дочери! А сейчас – говори!– В апреле 1814 года, – начал Роберт, – вы были командиром одного из армейских соединений, окружавших Байонну.– Я действительно был там, и тебе вовсе не нужно мне об этом напоминать!– Возможно. Итак, с Бонапартом к тому времени было уже покончено, и обе воюющие стороны объявили о прекращении огня.– Знаю!– Вы, верно, знали и то, что генерал Тувено продолжал удерживать свои позиции и не давал нашим войскам продвинуться дальше. Кроме того, вы получили сведения от французских дезертиров о том, что Тувено намеревается нас атаковать.– Это была ненадежная информация.– Ага! Именно поэтому вы среди ночи и послали разведывательный отряд, чтобы изучить линию французских окопных укреплений.– Да, так действительно было!– Не помните ли вы, кто тогда командовал этим разведывательным отрядом?– Нет, не помню.– Им командовал я. Все мои люди погибли во время операции – нас было всего пятнадцать, а противостоял нам французский корпус, насчитывавший более тысячи солдат. Я был тяжело ранен, и французы доставили меня в бессознательном состоянии в свое расположение, а когда я пришел в себя, избили чуть ли не до смерти. Я снова потерял сознание, и через какое-то время на меня вылили ведро холодной воды. Тогда я очнулся. Потом мне рассказали, что меня не велено было убивать, поскольку французам нужен был британский офицер, из которого они смогли бы вытрясти сведения о дислокации наших войск.Злобное выражение исчезло с лица Баррета. Теперь он очень внимательно слушал рассказ Роберта и как будто даже сочувствовал ему.– Утром нам донесли, что разведывательный отряд погиб целиком, – задумчиво сказал генерал.– Да, почти так и было. Почти – потому что один человек все же уцелел. Им оказался я. Уже в тюрьме я узнал, что вы разбили Тувено. А еще через двадцать дней пришло сообщение о том, что Бонапарт капитулировал и война окончилась. Об этом нам всем – пленникам, содержавшимся в Шато-Паньон, – торжественно объявил комендант замка. Итак, война окончилась для всех, но не для меня. Шато-Паньон не сдавался, да и сами британские войска не пытались взять этот замок, превращенный в ужасную тюрьму. Гарнизон его продолжал сопротивляться, но не на поле сражения – он стал своеобразным центром созданной на прилегающих территориях разветвленной сети подпольных сторонников Бонапарта, готовых содействовать его новому освобождению и возвращению на французский трон… Тем временем меня продолжали допрашивать и избивать. Коль скоро французскому командованию было известно, что я служил под вашим начальством, палачи все время пытались получить от меня самые подробные сведения о вас, вашей семье и знакомых. Насколько я понял, их целью было уничтожение или шантаж британских командиров высокого ранга. Я не сказал ни слова, генерал. Они продолжали мучить меня на протяжении еще семи месяцев. Будучи уже не в силах все это выносить, я напал на коменданта, чтобы вынудить их расправиться со мной. Тогда на меня посыпался град пуль. Я упал. Меня сочли мертвым и выбросили в ров за пределами стен замка. Но я все-таки остался жив. Пролежав два дня во рву, я на третий день выбрался и отполз подальше от крепостных стен. Вскоре меня нашли солдаты из отряда испанского Сопротивления… – Роберт выдержал длинную паузу, а потом заговорил о главном: – Теперь я попросил бы вас выслушать меня особенно внимательно, и не столько ради вас самих, сколько ради вашей дочери. Прошу, не прерывайте меня и не пытайтесь спорить со мной или читать мне нотации.– Видимо, мне придется подчиниться этому диктату! – съязвил генерал. – Ибо другого способа поскорее отделаться от вас я не вижу!– Что ж, пожалуй, вы не ошибаетесь! Мне придется задать вам несколько вопросов…– Я слушаю.– Итак. Во-первых, сколько времени прошло с момента исчезновения известных вам бумаг из Хорсгардза и началом распространения соответствующих слухов?– Один день.– А как скоро тайное стало явным после того, как вы сказали лорду Ньюкому о том, что я сидел в тюрьме Шато-Паньон?Генерал задумался.– Отвечайте же!– Двенадцать часов или немного меньше. Боже мой, неужели ты думаешь, что это сделал Джеффри?– Я не думаю, а точно знаю, что это его рук дело! – Роберт вытащил из внутреннего кармана пачку аккуратно сложенных бумаг и положил ее на стол перед генералом: – Я нашел это двадцать минут назад в доме Джеффри около конной ярмарки – бумаги были спрятаны в деревянном сундуке вместе с его капитанской формой. Эту информацию подтвердит герцог Уиклифф, присутствовавший при обыске…– Что мне Уиклифф! Ты сам подложил их туда! Джеффри предупредил меня, что таким образом ты, возможно, попытаешься переложить свою вину за кражу документов на него.– Вот как? И зачем бы я стал это делать? Ради чего? И вообще, зачем мне было нужно воровать документы из Хорсгардза?– Э, ну… – Баррет так и не нашелся что ответить.Однако тут же опомнился и задал встречный вопрос:– Ну а Джеффри зачем это было нужно?– Джеффри Ньюком спит и видит себя командиром высокого ранга в британской армии, расквартированной в Индии. Сейчас он бедный армейский офицер, но когда женится на вашей дочери, то тут же получит солидное повышение и уедет с ней в Индию, если, конечно, Люсинда согласится на подобный брак. Кроме того, ему необходимо материально подстраховать себя, а французы заплатят за эти бумаги очень большие деньги. Между прочим, новая война с Бонапартом, которой как раз и добиваются те, чьи фамилии упомянуты в лежащем перед вами списке, тоже сулит Джеффри немалые дивиденды, тем более что в благодарность за подобную услугу французы уж никак не пошлют его умирать на переднем крае нового фронта!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87