В скромном муслиновом платье она притягивала его внимание еще сильнее, вызывала желание.Наконец девушка освободила руку, повернулась к окну, и Синклер увидел, как покачиваются ее бедра обтянутые шелковистой тканью.— Отец сказал, что вы приняли его условия. — Виктория облокотилась на широкий подоконник.— Да, условия оказались достаточно щедрыми.Она кивнула:— Граф никогда не скупится по мелочам.Синклер долго не отрывал от нее глаз, завороженный часто бьющейся жилкой на ее шее.— Вам, похоже, также свойственно быстрое принятие решений.— Мне хотелось, чтобы вы вытащили меня в сад, — призналась она, покраснев, — но я не предполагала, что вы попытаетесь раздеть меня догола.Она хотела его.— Вы не казались чрезмерно обеспокоенной этим — пока не появился ваш отец.Приятный розовый цвет на ее щеках стал еще гуще.— Я согласна, милорд, что вы хорошо целуетесь, — по-видимому, у вас не было недостатка в практике.Слегка изумленный этим замечанием, Синклер поклонился.— Я доволен, что все мои усилия привели к чему-то хорошему.— Слишком хорошему, если судить по моим родителям.— Я приношу извинения за то, что наши объятия стали достоянием публики, но не за то, что целовал вас. — Он приблизился к ней, испытывая все большее влечение, даже несмотря на накинутую ему на шею брачную петлю. — Вы великолепны.Она повернула к нему головку.— Все еще стараетесь соблазнить меня? — Виктория отошла от окна и направилась к двери. — Это ни к чему, лорд Олторп: вы уже выиграли мою руку.Синклер с любопытством наблюдал, как она тихо прикрыла дверь и повернулась к нему лицом.— Если вы хотите продолжить то, что мы начали прошлой ночью, миледи, — пробормотал он, — я охотно присоединюсь к вам. Чрезвычайно охотно.— Кое в чем я готова участвовать, чтобы выбраться из этой истории. — Виктория понизила голос. — Вы ведь вряд ли хотите, чтобы брак состоялся, не так ли?— И что вы предлагаете?Она хлопнула в ладоши и сразу взялась за дело.— Последние пять лет вас постоянно видели в Европе. Никто ничего не подумает, если вы решите вернуться туда.Итак, этот маленький вулкан думает, что может диктовать ему условия. Ее отец прав в одном — она способна устроить ему «хорошенькую жизнь».— Возможно, вы правы.— Если дело в деньгах, то в моем распоряжении имеется сумма, которая принадлежит только мне. Вы могли бы достойно существовать в Париже ну, скажем, на тысячу фунтов в год?Маркиз не верил своим ушам.— Вам хочется, чтобы я вернулся в Париж?— Да, и чем скорее, тем лучше.— И вы готовы платить за мою еду, квартиру, одежду, поддерживать меня? — Он принялся по очереди загибать пальцы.На лице Виктории появилось некоторое сомнение.— Ну да…— А как насчет того, чтобы навещать меня время от времени и приносить мне шоколад?Глаза девушки сузились.— Я не предлагаю содержать вас и не имею в виду какую-либо грязную сделку. Мне нужно только, чтобы вы держались подальше от меня.— К этому все и сводится. Неужели у вас есть другие потенциальные женихи, скрывающиеся где-то в сельской местности?— Я говорю абсолютно серьезно.Синклер подошел ближе.— Но я не хочу возвращаться в Париж. Мне здесь нравится.— А я уверена, что вы будете гораздо счастливее среди ваших экстравагантных подружек, в Париже. Между прочим, там очень приятно находиться в это время года.— Здесь тоже неплохо, тем более рядом с вами.— Но вас не любят в Лондоне! — выпалила она и побледнела.И никто из жителей Лондона не знает, что за последние пять лет он раз десять готов был умереть за них. У Синклера сжалось сердце, и он отвернулся, чтобы скрыть внезапно вспыхнувший в его глазах гнев.— Мало кто понимает, насколько я очарователен, — спокойно заявил он, притворяясь, что изучает вид, открывающийся из окна.Неожиданно Виктория положила руку ему на плечо.— Извините, — тихо сказала она. — Это было жестоко.Жалость — вот еще одно чувство, которое не вызывало у него симпатии.— Думаю, Лондон полюбит меня гораздо сильнее, если я буду в вашей компании, леди.— Но…— Вы очень популярны — можно сказать, любимица общества.Это могло бы сыграть ему на руку, подумал Син, любуясь ровным кремовым цветом ее кожи. Их брак не только возвысит его в глазах общества, но и откроет ему доступ в места, которые иначе были бы закрыты для него из-за потрепанной репутации. Принимая во внимание ее собственную одержимость, она не будет цепляться за него каждую минуту и вмешиваться в его дела.— Но я не собираюсь выходить замуж — тем более за вас.Он улыбнулся.— Тогда вам не следовало целоваться со мной.Виктория покраснела.— А вы не думаете, что брак будет мешать вам путаться с женщинами, играть и напиваться?В ее голосе сквозило отчаяние. Виктория нагнулась вперед, попав в ловушку между стеной и его руками.— Не больше, чем он будет вмешиваться в ваш флирт, вашу светскую жизнь, покупки и во все другое, чем бы вы ни занимались.Он посмотрел ей в глаза и был удивлен, что она не отводит взгляд. Это не дано большинству людей; им слишком многое приходится скрывать.— Очевидно, мы идеально подходим друг другу. — С этими словами Синклер нагнулся и поцеловал ее. Мгновенный горячий ответ возбудил его, как это уже случилось ночью, в саду леди Фрэнтон. Сейчас он был глубоко уверен в том, что она никого не убивала, и… Ему приходилось целоваться с сотней женщин, и никогда он не испытывал подобного состояния.Он неохотно оторвался от ее губ. Длинные, загнутые вверх ресницы, затрепетав, поднялись, и фиалковые глаза умоляюще глянули на него.— Если я выйду за вас замуж, — прошептала она, — это будет только ради моей семьи.Маркиз усмехнулся. Надо скорее бежать из этого дома, подумал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13