Они терпели меня только из-за моего крестного? Так как мое присутствие в замке, и это не было для крестьян секретом. Поэтому, когда я вышла из леса, волоча труп брата – самого драгоценного, самого любимого ребенка на этой земле, – слишком усталая, чтобы позвать на помощь… я думаю, это произошло именно тогда.
Вздохнув, Райфл прикрыл ладонью глаза, пытаясь прогнать видение.
– С того самого дня они возненавидели меня по-настоящему, – продолжала Сара. – Они не хотели разговаривать со мной, не желали даже смотреть на меня. Запирали от меня свой скот, своих детей, не подпускали к своей пище – все: и крестьяне, и дворяне, жившие в замке.
– Но ты должна была все рассказать им, – резко оборвал ее Райфл, которого снова охватило чувство вины. – Ты должна была объяснить, что случилось, как мы нашли тебя…
Сара лишь махнула в ответ рукой.
– Они не хотели меня слушать. Дедушка делал вид, что верит мне, но я понимала, что он лжет. Я видела это в его глазах. Так как я была внучкой лорда, никто не осмелился открыто причинить мне зло, но моя жизнь в Фьонлахе была кончена. Теперь они говорили, что я наверняка такая же ведьма, как Морвена, что я убила родного брата. Не прошло и года, как дед отправил меня в монастырь, чтобы я провела там всю жизнь, посвятив ее раскаянию.
Закончив говорить, девушка присела на возвышение из глины, служившее кроватью хозяевам хижины. Затем она медленно легла навзничь. Копна собственных волос служила ей подушкой, руки Сара вытянула вдоль тела, и следующие ее слова были обращены к потолку:
– Леонхарт. Ты дважды разрушил мою жизнь. Поэтому извини, но мне жутко любопытно, что же ты собираешься делать со мной дальше.
Райфл стоял, не говоря ни слова, кровь стучала у него в ушах. Слова Сары вызвали в его душе новую волну раскаяния, смешанного с гневом. Его бесило это исподволь высказанное обвинение, что он как-то виноват в ее несчастьях. Девушка либо абсолютно неопытна и невинна, либо перед ним отъявленная лгунья. Но, глядя сейчас на Сару, Райфл думал о том, что девушка слишком тоненькая и хрупкая, чтобы то, что говорят о ней крестьяне, могло быть правдой. И голос ее звучал искренне. Когда лгут, говорят не так. Но, что хуже всего, ей удалось коснуться какой-то глубоко запрятанной частички его души, и теперь Райфл уже не мог, как прежде, считать ее всего лишь пешкой в своей игре.
Он не знал, как ответить на ее вопрос, и это злило его до такой степени, что Райфл на мгновение лишился дара речи. Он просто стоял и молча смотрел на Сару.
Она должна была стать ключом к его новой жизни и; счастью его людей, должна была помочь ему добыть то, что и так принадлежало ему по праву. Сара Рун была для него лишь средством спокойно править землей, которую; он с рождения привык считать своей. Но теперь, когда он видел перед собой эту юную беззащитную девушку с такой трагической судьбой, он уже не мог относиться к ней всего лишь как к средству достижения своих целей.
Сара повернула голову и посмотрела прямо на Райфла своими ясными синими глазами. Струи дыма стелились между ними, скрывая ее от глаз Райфла, вдруг в его воображение нарисовало Сару Рун на ложе из дорогого меха, волосы ее струились по подушкам, в глазах сверкала страсть, кожа ее была белой, как сливки, и девушка протягивала к нему руки, приглашая в свои объятия.
Крепко стиснув зубы, Райфл поспешно отвернулся. Когда ему показалось, что он уже обрел контроль над собой, он заговорил, но не рискнул снова поворачиваться к ней лицом:
– Завтра утром мы с тобой отправимся в замок. Твой дед не откажется нас принять.
– У тебя ничего не выйдет, – со спокойной уверенностью произнесла Сара.
Не стоило произносить вслух то, что вертелось в его голове. Райфл молча вышел из хижины, оставив Сару одну с ее убеждениями и проклятым упрямством.
Покончив со всеми приготовлениями к ночлегу вблизи от вражеских стен, когда караулы расставлены, лошади поставлены в стойла, люди накормлены и устроены на ночлег, – Райфл отправился отдыхать в одну из множества заброшенных хижин. Глядя на звезды сквозь дыры в соломенной крыше и прислушиваясь к отдаленному звону колоколов, он размышлял над загадкой Сары Рун почти до рассвета.
Подъем к замку Фьонлах показался Саре не таким крутым, каким она его помнила, хотя и занял больше времени.
Девушка ехала на серой лошадке, которую дал ей Райфл, и это было большим облегчением. Несколько дней, проведенных в его седле, стали для нее настоящей мукой. Больше всего пугало Сару то, что она не чувствовала того отвращения, которое мужчиной, с этим дьяволом. Она все-таки была девушкой благородного происхождения, к тому же воспитанной в монастыре. Но вместо отвращения под конец пути у нее появилось какое-то странное чувство покоя, ощущение, что она находится под защитой его сильного тела.
И это было ужаснее всего. Может быть, люди правы, и она, в конце концов, ничем не лучше своей печально знаменитой матери? Ведь истинная леди скорее согласилась бы умереть, чем подвергнуться подобному обращению.
И еще, прошлой ночью Сара видела Райфла во сне. И во сне он, как и наяву, прижимал ее к своему горячему сильному телу, а она отдавалась в его власть, позволяла ему обнимать ее. Сара проснулась с ощущением тревога, но тут же почувствовала сожаление оттого, что все это было только сном.
Все это сильно беспокоило девушку, и она была рада тому, что он позволил ей ехать отдельно. Ей необходимо было вырвать из сердца ростки чувства, заставлявшего тянуться к этому человеку.
Похоже, Райфл также испытывал в ее присутствии некоторую неловкость. Приказывая ей утром готовиться к отъезду, он смотрел куда-то мимо нее, словно ему было больно или неприятно встречаться с ней взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95