Но это была Соланж. Она всегда изумляла Дэймона.– Я пришлю в твою спальню служанку с одеждой. Прости, но мне тоже нужно одеться.Он поднялся, протянул Соланж ее сорочку и отвернулся, чувствуя себя при этом полным дураком. Потом Дэймон предложил Соланж руку и повел ее в соседнюю спальню. Все казалось нереальным. Мысли путались.Соланж здесь, в Вульфхавене. Она вернулась к нему, разделила с ним ложе, подарила ему самый драгоценный подарок – себя, а он велел ей одеться и уйти. Болван! Он должен был пасть на колени, сказать, как безмерно он ее обожает, каким блаженством была для него эта ночь...Соланж смотрела, как он мнется, подыскивая слова, и в глазах ее под густыми темными ресницами играли золотые искорки.– Эта комната принадлежала моей матери, – наконец выдавил Дэймон и понял, что опять сказал не то, что нужно.Соланж, кивнула.– Замечательная комната.– Я рад, что тебе здесь понравилось, – Дэймон неловко кашлянул.Наступила тишина. Из коридора доносились приглушенные голоса, шаги. Замок пробуждался.– Что ж, до встречи, – сказал он, выпустив ее руку.Соланж удержала его.– Дэймон... Спасибо тебе. Он покраснел, точно школьник.– Тебе спасибо, – пробормотал он, не глядя на Соланж, и поспешно вышел.
Войдя в залу, Дэймон увидел Лоншана, развалившегося в кресле и прижимающего к своему синяку кусок сырого мяса. Годвин стоял рядом и, как всегда, что-то говорил. Люди Дэймона и королевские солдаты заняли позиции по обе стороны большого стола, и только что не рычали друг на друга.В своих дружинниках Дэймон был уверен. Какими бы разными они ни были, каждый из них беспредельно предан Дэймону и не станет действовать без его знака.Но вот королевские солдаты могли стать проблемой. По их настроению было ясно, что они возмущены поступком Дэймона. Благодарение богу, людей Дэймона было заметно больше.С годами Дэймон превратился в бесстрашного рыцаря. Он был ловким бойцом, хорошим полководцем и пре красным тактиком, о нем ходили легенды. Рассказывали о том, что он одержим демонами. И это не было преувеличением. Особенно сейчас. Нынче эти демоны несли его вперед, чтобы настичь добычу.«Осторожнее!» – думал он, изо всех сил стараясь овладеть собой. Именно сейчас Дэймон не мог себе позволить окончательно рассориться с Лоншаном – ведь еще оставалась загадка поспешного бегства Соланж из Дю Клара. Когда все разъяснится, он сможет действовать без помех, а до тех пор руки у него связаны. Сомнения нет, рано или поздно, эта история станет достоянием всех, но чем позднее, тем лучше. Если Лоншан встретится с солдатами Редмонда, Дэймону несдобровать. Что ж, придется умасливать этого надутого осла.Дэймон оделся, как всегда, в черное. На груди его фасовался герб: серебряный волк под полумесяцем. Едва он вошел, все разговоры стихли. Маркиз Локвуд был почти на голову выше всех мужчин в зале, и многие солдаты короля с неподдельным трепетом взирали на Локвудского Волка. Вид у него был столь величественный, словно он повелевал всей страной, а не только землями Вульфхавена.При виде Дэймона Лоншан отнял от глаза кусок мяса.– Локвуд! Это уж слишком – даже для тебя! Эдвард непременно обо всем узнает! Ты посмел поднять руку на пэра Англии из-за какой-то шлюхи!Все благие намерения Дэймона были забыты. Он подошел к королевскому посланнику и схватил его за шиворот. Никто не двинулся с места.– Эта леди не шлюха, – ледяным голосом произнес Дэймон, без усилия оторвав Лоншана от кресла. – Если ты еще раз назовешь ее так, то приземлишься прямиком в аду. Я достаточно ясно выразился?Лицо Лоншана побагровело от удушья.– Да, да! – просипел он. – Ясно!Дэймон швырнул его обратно в кресло.– Вот и хорошо. Теперь зачитай мне указ и проваливай отсюда к чертовой матери.Дэймон сел во главе стола, и слуга тотчас поставил перед ним тарелку с едой и кружку с чаем. Ни на кого, не обращая внимания, Дэймон приступил к завтраку.Лоншан опасливо покосился на сундук, стоявший рядом с его креслом.– Я, разумеется, доставлю его величеству золото.– Доставишь, а как же, – подтвердил, усмехаясь, Годвин. – Все монетки здесь, на месте, милорд. Ни одна не пропала с тех пор, как ты пересчитывал их в последний раз.– Продолжай, – скучающим тоном велел Дэймон. Лоншан уже пришел в себя и сообразил, что в зале есть солдаты Эдварда, которые, случись что, станут на его сторону. Эта мысль вернула ему прежнюю самоуверенность.– Поскольку король именно меня избрал для сей миссии, мне и решать, когда именно приступить к ее исполнению.С этими словами он торопливо сунул руку в карман и извлек пергамент с указом как раз в ту минуту, когда Дэймон поднимался из-за стола.– И приступлю я именно сейчас, – торжественно объявил Лоншан. Он сломал восковую печать и развернул пергамент.В первой части указа по обычаю перечислялись все воинские подвиги Дэймона. Такова была традиция – непременно восславлять всякого, кому адресован королевский указ. С одной стороны, эта лесть ничего не стоила Эдварду, ибо Айронстаг Дэймон получал не из его рук. С другой стороны, король еще раз проявил своеобразное чувство юмора, заставив злейшего врага Дэймона восхвалять Локвудского Волка перед тем, как очистить его сундуки. Маркиз Локвуд назывался вернейшим и преданнейшим слугой короля, который, вне всяких сомнении, заслужил щедрый дар от своего повелителя. Тут Дэймон навострил уши.«Внемлите же все! – громко читал Лоншан. – Да будет ведомо, что верный наш вассал Генри Айронстаг просил у нас как величайшей милости дозволения переменить порядок наследования владений своих, и мы даровали ему сие право прежде, чем покинул он сей бренный мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78