– Ничего подобного. – Он рассмеялся, явно издеваясь над собой. – Я бы хотел. Я очень старался… но не вышло.
– Я собираюсь поговорить с вами, милорд.
Он откинулся назад в кресле и прищурился, рассматривая ее. Затем пожал плечами:
– Умоляю, говори!
Но слова не шли у нее с языка. Чтобы как-то прикрыть свою растерянность, она сделала вид, что ищет стул, чтобы сесть. Наконец она села против него и аккуратно расправила складки платья.
Он молча наблюдал за ней, поставив руку локтем на стол и подперев ею подбородок.
– Как ваши дела, милорд? – спросила она наконец, не найдя ничего лучше.
– Прекрасно, миледи.
Ложь была настолько очевидной, что он, должно быть, просто издевался над ней. Но на его лице не было ничего, похожего на улыбку. Скорее гримаса. Она решила, что стоит попытаться снова.
– Я очень давно не видела вас, – сказала она, пытаясь сохранять спокойный, уравновешенный тон.
Роланд ничего не ответил. Она видела, как его взгляд задержался на чем-то за ее спиной, затем снова вернулся к ней.
– Я не сомневаюсь в том, что вы были очень заняты.
Как и в том, что у вас, как графа, очень много обязанностей здесь, в ваших владениях.
Он чуть заметно усмехнулся, играя с золотой цепочкой, пытаясь выложить ею на столе буквы: Э и С, затем треугольник.
– И у меня также нет никаких сомнений в том, – продолжала она, наблюдая, как двигаются его пальцы, – что вы предпочитаете общаться в темноте с бутылкой, чем со своей собственной женой.
– Так вот, что ты думаешь. – Роланд прямо взглянул на нее. Его глаза лихорадочно блестели. – Это правда? Ты и в самом деле так думаешь?
Она пожала плечами:
– А что еще я могу думать? Почему вы меня избегаете?
– Этого тебе лучше не знать. Да ты и сама не захочешь.
– Захочу.
Цепочка снова вытянулась в прямую линию, сложенная точно посередине. Он оставил в покое украшение и уперся обеими ладонями в стол.
Кайла начала терять терпение, которое помогало ей более или менее спокойно сидеть в кресле. Он снова застыл, не обращая на нее внимания, уставившись на цепочку, лежащую перед ним. Кайла дернулась и уже начала подниматься на ноги, когда он заговорил:
– Она была моложе, чем ты, когда умерла.
Он сказал это тихо, словно думал вслух.
– Кто? – спросила удивленно Кайла.
– Элинор. Она вышла замуж очень рано. Слишком рано, как я думал. В пятнадцать. – Он снова откинулся назад, закрыл глаза, вздохнул. – Но, возможно, это было и не так уж рано.
Кайла нахмурилась, глядя на кулон, лежащий перед ним. Это была круглая пластинка из золота с каким-то узором в середине, похожим на кельтский символ.
– Но она была так счастлива с ним. Она говорила, что очень его любит. И я поверил ей. Джеймс был хорошим человеком. И я знал, что он любил ее уже давно, наблюдая, как она растет. И когда он погиб, она чуть не умерла сама.
Кайла вновь пристально посмотрела на мужа, но его лицо оставалось бесстрастным. Он опять смотрел невидящим взглядом на какую-то точку за ее спиной.
– Она была на пятом месяце, когда Джеймс вышел в море и больше не вернулся, попав в сильный шторм. Мы ничего не могли поделать. Не могли спасти его. Он не должен был выходить. Но он всегда презирал опасность.
Она поерзала в своем кресле, чувствуя себя очень неловко и от самого рассказа, и от этого пустого взгляда.
– Так вы из-за этого заперлись здесь, в комнате, на весь день? – озадаченно спросила она, совершенно уже ничего не понимая.
– Я должен был тогда уехать, понимаешь? – Казалось, он не слышал ее. – Должен был. Генри послал за мной. Я не мог ему отказать, это был приказ короля. Я был ему нужен, и ему были нужны все мои люди. Я должен был уехать. И неважно было, что прошло всего две недели со дня гибели Джеймса и что моя сестра была в отчаянии.
Он посмотрел на Кайлу, она кивнула, пораженная неожиданной вспышкой ярости, сверкнувшей в его глазах.
– Я уехал, понимаешь? Я уехал, и со мной уехали почти все мои люди. Остались только женщины, дети, мой отец и его собственная охрана. И это все. Раньше этого было вполне достаточно.
Жила-была королева – слова Элисии вдруг всплыли в ее памяти, приобретая совсем иной смысл.
– Кайла, – произнес он нежно, но с такой болью, глядя на нее, – уходи.
– Я не могу, – помотала головой Кайла. – Я не могу уйти.
Роланд горько рассмеялся:
– Ну конечно! Как я мог забыть? Моя бесстрашная Кайла. Хочешь услышать конец этой истории?
Нет, подумала она про себя.
– Да.
– Возле Залива русалок – как раз в том месте, где на тебя напали, любовь моя, – в тот раз, когда я уехал, в шторм разбились два корабля. Большинство моряков утонули. Несколько человек спаслись и выбрались на берег. Двенадцать с одного корабля и семь с другого. Все они были чуть живые к тому времени, как их нашли наши женщины. – Он задумчиво взял в руку медальон и потер пальцами золотую пластинку. – Мы в таких случаях всегда помогали спасшимся морякам. И мой отец сделал то, что делал всегда, – он принял их, дал еды, одежду, кров до тех пор, пока они не поправятся и не смогут покинуть остров самостоятельно. Только эти люди не уехали.
Королева всех любила…
– Элинор особенно подружилась с одним пареньком ее лет. Ему было всего шестнадцать. Наверное, он рассказывал ей захватывающие морские истории. Она всегда обожала всякие истории. И этот парень – Джастин его звали – убедил ее поговорить с отцом, чтобы им дали еще немного времени после того, как они почти совсем поправились. Им якобы нужно было еще несколько недель, чтобы набраться сил, а потом они отправятся восвояси.
Роланд открыл коробочку для украшений. Внутри она была выстлана шелком, когда-то ярко-голубым, а сейчас выцветшим, в пятнах от воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100