— Сабрина… — вымолвил он и снова медленно закрыл глаза.
Зак поднял его на руки. Боль, сжавшая его сердце, во много раз превосходила боль в легких. Он понес своего друга вверх по крутой лестнице, затем вынес на улицу и уложил на заднее сиденье фургона. Затем привязал свою лошадь позади и занял место на козлах. Стегнув лошадь, он оглянулся и увидел, как из здания тюрьмы выбежал судья Прайор и помчался за ним, размахивая руками и угрожающе крича:
— Остановитесь! Верните мой экипаж.
— Кажется, я забыл спросить у вас разрешения, не так ли? — крикнул ему в ответ Зак и рассмеялся. — Это будет последней вашей уступкой. — Он снова подстегнул лошадь и оглянулся на лежащего Джошуа. Острая жалость пронзила его сердце. — Все будет хорошо, дружок! — тихо сказал он.
Однако он понимал, что это не совсем так. Джошуа придется отнять руку.
Глава 24
Мы должны быть вместе: ты и я.
Олфорд
Сумерки сгущались. Иден собрала садовые инструменты, спрятала их в сарае и, заперев его, вошла в дом. Теперь ей с трудом верилось, что до своего знакомства с Заком ей очень нравились эти предвечерние часы. Она любила их. И не чувствовала одиночества.
А что теперь? В отсутствие Зака все казалось ей пустым, потерявшим всякий смысл.
Она остановилась и с ненавистью уставилась на океан. Скоро Зак снова будет вынужден отправиться в плавание. Мысль об этом повергла ее в отчаяние, и холод пробежал по телу. Кто знает, возможно, он уже там? Что если судья не оставил ему времени заехать попрощаться, тогда вполне возможно, она никогда не узнает, что с ним произошло.
— Интересно, как обстоят дела на его плантации? — прошептала она, вспомнив, как разволновался Зак, услышав о появлении на маяке растерянной и испуганной Сабрины. Легкий бриз ласкал ее распущенные волосы. — Надеюсь, что там все в порядке. Ему и так хватает неприятностей.
Ей стало прохладно, и она посмотрела в сторону маяка. Было уже достаточно темно, и она увидела мягкий свет спасательного луча. Отец уже приступил к своим обязанностям и будучи человеком ответственным не дожидался наступления полной темноты, чтобы включить прожектора.
Она улыбнулась. Ее забавляло, что с некоторых пор отец начал ласково выговаривать Анжелите за ее путешествия в одиночку по Лайтхаузроуд, как журил раньше ее, Иден.
Без сомнения, он и прежде волновался за нее, но никогда не осмеливался вслух заговорить об этом.
А теперь? У него снова были две женщины, которые его любят. Прибавилось также тревог и хлопот.
Приподняв подол платья, Иден побежала к маяку.
— Лучше хотя бы ненадолго составить ему компанию, — прошептала она. Вдруг ей показалось невыносимой сама мысль об одиноком вечере. Если только она останется одна, ее замучают переживания о Заке и о их будущем. — Пожалуй, я нуждаюсь в обществе отца гораздо больше, чем он в моем, — сказала она и побежала вверх по крутой лестнице.
Зак без устали шагал из угла в угол по комнате для гостей на втором этаже и с тревогой прислушивался к прерывистому дыханию Джошуа. Ему только что ампутировали руку, и Зак, глядя на повязку на правом плече своего друга, чувствовал мучительные угрызения совести. Кровь, просочившаяся сквозь бинт, засохла и выглядела темно-красными кляксами на белом фоне. Жизнь его друга в опасности! Но он будет жить. Ему еще придется выдержать немало битв. Высокая температура отнимает у него последние силы, во время операции он потерял сознание и еще не пришел в себя.
Зак посмотрел на Сабрину. Она сидела у изголовья Джошуа и прикладывала холодные компрессы к его разгоряченному лбу. Тоскуя, она напевала какую-то песню, которую Зак никогда не слышал. Он подошел к ней и положил руку ей на плечо.
— Не волнуйся, Сабрина. Он выживет. Он вышел победителем из стольких передряг за свою жизнь. Так же будет и сейчас.
Сабрина медленно подняла на Зака черные глаза и с укоризной взглянула на него.
— Мистер Зак, на этот раз будет не так, — сказала она. — Мой мужчина борется за жизнь, и вы знаете это. — С глубокой печалью она посмотрела на перевязанное плечо Джошуа. — Теперь он уже не целый мужчина, мистер, — шептала она. — Когда он узнает, что его тело теперь не такое, как раньше, он захочет умереть. Я знаю его недолго, но достаточно, чтобы понять, что это гордый человек. — Сабрина снова обратила свой взгляд на Зака. — Он будет считать себя ненужным, — добавила она, сдерживая рыдания. — Как же, он больше не сможет вам помогать. Он почувствует себя беспомощным и будет недоволен собой. А что мы сможем сделать, чтобы разубедить его, мистер Зак, если вы так же, как и я, знаете, что черный считается бесполезным, если он не может работать на своего хозяина?
Зак опустил глаза. Он прекрасно понимал, какие мучения ждут Джошуа, если он вновь обретет силы. Если обретет…
Заку не встречалось таких гордых людей, как он. Ни среди белых, ни среди черных. Вполне вероятно, что Джошуа не сможет смириться с мыслью, что он инвалид. Именно ему, Заку, предстоит убедить его, что он по-прежнему ценит его как друга.
Он обернулся к Сабрине и заставил ее встать. Заглянув ей в глаза, проговорил:
— Ты призналась, что любишь его. Мне он тоже дорог.
— Да, сэр, — сказала она, кивая.
— Так, разве мы вдвоем не справимся, не сумеем убедить его, что он нам необходим? Мы не бросим его. Понимаешь, Сабрина?
— Да, мистер Зак. Понимаю, сэр.
Зак посмотрел в окно. Там была ночь. Он еще раз взглянул на Джошуа, затем обратился к Сабрине.
— Судья дал мне времени только на то, чтобы побыть рядом с Джошуа во время операции. Теперь мне пора ехать. Я оставляю его на тебя и Тома. Пока я не вернусь, вы вдвоем отвечаете за его выздоровление, как физическое, так и моральное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105