— Они избивали Кетрин, пока я не увезла ее в свое поместье. А на счет «все считают»… Мой отец Федерико, я сегодня представила его тебе.
— Но как?
— Когда-нибудь я тебе все расскажу, а сейчас я говорить не хочу.
Диана повернулась к нему и накрыла его собравшиеся что-то сказать губы, страстным поцелуем, после которого он больше не проронил ни слова.
Нетерпеливо открыв дверь спальни, Тони подхватил жену на руки и внес в комнату, ногой закрыв дверь. Остановившись у кровати, он опустил ее на пол, и неторопливо освободил ее от мешавшей обоим одежды.
Лунный свет играл на ее загорелой коже. Его рука последовала от нежного изгиба шеи вниз и накрыла нежное полушарие груди. За рукой последовали губы.
Быстрые пальцы Дианы быстро освободили его от одежды, и оба повалились на постель, не переставая ласкать друг друга.
Когда с ее губ сорвался стон наслаждения, Тони повернул лицо Дианы так, чтобы его освещала луна. В этом свете ее глаза показались ему черными, как будто зрачки заполнили всю радужную оболочку глаз. Такие глаза бывают только у птиц, почему-то подумал он. Она его птица, только в его возбужденном мозгу сейчас творился такой беспорядок, что он при всем желании не мог определить, какую именно птицу она ему напомнила.
Коленом раздвинув ее бедра, он одним резким толчком вошел в нее, ожидая услышать вскрик, или что-то в этом роде. Но она не издала ни звука, лишь глаза на секунду раскрылись шире обычного и в тот же миг закрылись.
Он лежал неподвижно, давая ей привыкнуть к новым ощущениям, и лишь почувствовав, как она вновь расслабилась, начал двигаться. Сначала медленно, постепенно ускоряя темп. Унося ее за собой к вершинам наслаждения, и почувствовал ни с чем не сравнимый экстаз.
Это было для него словно взрыв. Изливая в ее тесные глубины семя новой жизни? он пытался вспомнить, испытывал ли он когда-либо что-то подобное, но вскоре оставил это бесполезное занятие.
Его жена вытеснила воспоминания обо всех женщинах, когда-либо существовавших в его жизни.
Она оказалась права — больше этой ночью они не проронили не слова.
А на следующее утро во всех газетах говорилось о невероятном замужестве прекрасной англичанки Дианы Эндрюс. На первых полосах красовалось ее заявление «Я сама создаю правила». И рядом сопутствующая статья: «Невеста потеряла отца и брата, едва переступив порог церкви», «Диана Кетрин Аврора Эндрюс Олбрайт, графиня Морбридж и Лери, герцогиня Кеннингем и Дено покидает Париж».
* * *
— И когда же ты покидаешь Париж?
— Не знаю, главное, я избавлюсь от них всех.
Мистер и миссис Олбрайт лежали в постели и пили кофе. Зачем молодоженам на первое же утро после свадьбы покидать постель?
Глядя на газеты, Диана улыбнулась. Как же все-таки доверчивы люди. Стоит пустить сплетню, как уже все о ней знают, и передают один другому, добавляя что-то свое. И вот уже в газетах пишется о ее скором отъезде из Парижа. Глупо, но все поверили. Да это и к лучшему.
А может ей действительно уехать из Парижа? Скучный город, никаких приключений. Может уговорить Энтони поехать в Испанию? Может… Но это будет позже.
Диана отставила чашку и посмотрела на своего мужа. Красивый, стройный и чертовски сексуальный-то, что нужно для прекрасного брака. Любая на ее месте обязательно влюбилась бы, любая, но не она. Любовь не для нее.
— Диана?
— Ммм?
— Вчера ты сказала, что твой отец Федерико, это правда?
— Почему ты спрашиваешь?
— Хочу знать.
Желваки заходили на ее лице, но он этого не заметил.
— Я считаю его своим отцом.
— Я так и думал — он конечно же лгал. Он совсем не хотел, чтобы его жена была незаконнорожденной, но не хотел ей этого говорить. Если это было бы правдой, это легло бы пятном на честь его семьи, а разве можно это позволить? Он бы отправил ее подальше, лишь бы об этом никто не узнал. — Спасибо что ответила.
— Пожалуйста. — Она знала, что он лжет. Знала, но промолчала. Хотя ее представления о нем круто изменилось.
Глава 6
Приглушенный шторой свет, создавал впечатление таинственности и настороженности, тогда как дрова в камине весело потрескивали. Уже не молодой мужчина сидел в кресле напротив своего посетителя и еле заметно усмехался.
Как же все-таки все хорошо получилось. Никто не мог бы поверить в такой исход, но все действительно так. И что же теперь?
— Я рад твоему возращению.
Произнес он зычным голосом.
Его посетитель едва заметно улыбнулся в ответ.
Давно была их последняя встреча. И то при каких обстоятельствах. Никто даже вспомнить не захотел бы.
— Так значит ваши дела идут хорошо?
Последовал ответ.
Старик улыбнулся. Он уже и забыл, что такое сразу переходить к делу. Протянув руку, он получил документы, достать которые не смог бы никто другой, кроме его агента. По крайней мере он был в этом убежден.
— Теперь пойдут лучше.
Он не стал распечатывать пакет. На это у него еще будет время.
— А как твои дела?
— Как будто вам не известно. Вы должно быть расстроены?
— Как правильно подмечено. Расстроен. Кто бы не был расстроен потерять такого агента как ты?
— Ну, в случае крайней необходимости, я приду на помощь. Я не забываю своих благодетелей.
— Но ведь теперь эту крайнюю необходимость определять тебе.
Встав с кресла, агент прошел к камину. Его глаза пристально смотрели на человека, благодаря которому у него было все, чем он сейчас владеет. Благодарность была не единственным связующим звеном между ними. Их связывала дружба, казавшаяся другим дикой и недопустимой. Ведь они настолько разные, что порой не верилось в то, что они вообще выносят друг друга.
— Метите в премьер-министры?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43