Восемнадцать лет назад, возвратившись из Лондона в Дувр, она стянула медицинские записки у домашнего врача своих родителей. И в них нашла упоминание об интересующих ее частях тела. Но в записках ничего не говорилось о том, что с этими частями женского тела делает мужчина.
Энн так и не узнала, чего мужчины требуют от женщин.
Майкл положил золотые запонки в карман брюк, и этот жест приковал ее взгляд к припухлости под его брюками.
— Я уверена, что испытаю оргазм. И надеюсь, не один. Вы ведь недаром получили свое прозвище, месье. Это благодаря вашему умению лизать и посасывать женщину?
— И всему прочему, — загадочно ответил Майкл. Скрестив руки, он ухватился за рубашку и снял ее через голову.
Сердце Энн гулко забилось о ребра. Шея и руки Майкла были исполосованы шрамами, но тело оставалось совершенно чистым. Кожа смуглая, волосы на груди черные, мускулы рельефные. Голова неожиданно вынырнула на свет, и рубашка присоединилась к груде одежды на полу.
Майкл понимал, какой произвел на нее эффект — в этом она ничуть не отличалась от других покупавших его услуги женщин.
— Вы достаточно возбуждены, месье?
— Да. — На первый взгляд его как будто не поразила е неожиданная смелость. — Достаточно.
Горячая влага уже струилась меж ее бедер.
— Вы всегда возбуждаетесь, когда… бываете с женщиной?
— Да, — просто ответил Майкл.
— Я хочу вас видеть.
— Тогда снимите с меня брюки, мадемуазель. — Фиалковые глаза призывали коснуться и изучить то, за что она платила.
Ощутить все девять с половиной дюймов.
— Отлично, месье. — Энн шагнула вперед. Его тело излучало жар. Она решительно взялась за обшитые шелком пуговички на широком поясе. С каждой новой расстегнутой пуговицей открывался все больший покрытый черным волосом участок; темная стрела убегала к низу живота. Под шелком подкладки брюк Энн ощущала его тело: плотное, твердое. Пенис пульсировал и жил своей собственной жизнью.
Затаив дыхание, она приспустила ему брюки на бедра… Ее опалил жар и запах свежего мыла и мужчины,
Майкл оказался прав. Она не готова увидеть настоящего мужчину. Энн встретилась с ним взглядом. Его фиалковые глаза смотрели выжидательно.
— Вы утверждали, что доводили до оргазма всех женщин.
— Непременно.
— Даже если женщина девственница?
— У меня ни разу не было девственницы.
У него ни разу не было девственницы!
А она никогда не знала мужчины.
Если она примет его, то больше не будет такой, какая есть.
Энн изо всех сил старалась, чтобы голос не выдал ее нарастающий страх;
— Но если у вас никогда не было девственницы, откуда вы знаете, что способны доставить мне удовольствие?
Спокойно и методично Майкл снова натянул на себя брюки, подошел к кровати, сел и принялся снимать сапоги и чулки. Его ноги были такими же длинными, массивными и смуглыми, как и руки.
Из расстегнутых брюк виднелась мясистая, увитая голубыми прожилками плоть с красноватым, напоминающим садовую сливу кончиком — плотная и тяжелая. Темные волоски испещрили мошонку, отливавшую голубизной вен.
— Откуда вы знаете? — продолжала допытываться дрожащим голосом Энн.
Майкл встал, стряхнул с себя брюки и направился к ней — шесть футов смуглых жилистых мускулов. Напряженный член уперся в серый шелк на ее животе. Он трепетал.
— Ты останешься довольна, шери. — Его дыхание опалило ее лицо. — Верь мне.
— Если вы одолжите мне ночную рубашку, то я разденусь в вашей гардеробной. Выключите свет и подождите меня в кровати.
Смуглая рука прошлась по ее заплетенным в пучок волосам и освободила заколку. Та упала на дубовый пол с неестественно громким щелчком, так что он даже заглушил удары ее сердца.
— Не пойдет. — Щеку вновь опалило горячее дыхание.
Энн не знала, как себя вести… и что делать. А мужчина рядом с ней принимал ее незнание за неловкость. Она разозлилась.
— В конце концов, это мои деньги и вы должны себя вести так, как угодно мне.
Вторая заколка последовала за первой.
— Вы мне платите за то, чтобы я доставил вам удовольствие.
— Именно, но неподчинение моим желаниям не приносит мне удовольствия.
— Вы его получите, шери, обещаю.
Энн перехватила его руку в своих волосах.
— Пожалуйста, не надо.
Но Майкл проигнорировал ее просьбу и обеими руками продолжал освобождать пучок.
— Нет никакого удовольствия в том, что вы начинены заколками, как еж. — Сильный толчок пениса в живот доставил Энн мучительное наслаждение, но его размеры и природная мужественность пугали ее.
Волосы Энн рассыпались по спине. Их еще ни разу не распускал мужчина. Отчаянно стараясь сохранить самообладание, Энн неумело положила ладони на его тонкую талию. Мускулистое тело было на ощупь таким же твердым, как и на вид.
— Я никогда не стояла обнаженной перед мужчиной. — Она вообще ни перед кем не стояла обнаженной, кроме своей старушки няни.
Майкл запустил пальцы в ее волосы. Грубая от ожогов кожа то и дело касалась ее головы.
— Уверяю, у вас нет ничего такого, чего бы я не видел раньше.
Но Майкл сказал не правду. Он никогда не видел женщины, подобной этой.
— Я немолода.
Он заставил ее поднять лицо.
— Я тоже.
На ее ресницах заискрились слезы.
— Я некрасива.
Его пальцы замерли в ее волосах.
— Я тоже.
— У вас красивые глаза. Они обжигают… страстью.
Боль промелькнула в его взгляде.
— И ваши тоже, шери.
Майкл не позволил ей отвернуться, прильнув к ее губам в мучительном поцелуе. Пальцы Энн впились в его талию, но твердые мышцы не поддавались.
— Я не знаю, как следует принимать тело мужчины в свое.
— Это что-то вроде поцелуя, — прошептал он. — Я стану пробовать вас на вкус, лизать, щекотать языком, а потом проникну внутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76