Жесткие волосатые ноги развели ее бедра еще шире, огромный жезл, обжигающий и твердый, уперся во врата ее лона.
— Вот так? — прорычал он. — Именно так ты теряешь невинность в мечтах, Абигейл? С широко раздвинутыми ногами?
— Да.
Абигейл вцепилась в его мокрые от пота плечи. Под ладонями перекатывались мускулы, настоящие, не выдуманные.
Она жадно провела руками по его спине, ощутив мышцы, которых у женщин не бывает, впилась ногтями в маленькие упругие ягодицы, сохраняя в памяти его тело на все долгие пустые месяцы и годы, что лежали впереди. И все это время его непокорная плоть подрагивала и пульсировала у ее лона. И она была широко раскрыта и полностью доступна вторжению. Кажется, все свершается слишком быстро.
— Ты такой огромный, Роберт! — охнула она. — Ты и вправду велик по сравнению с другими мужчинами?
Влажное дыхание коснулось ее щек и губ. Загрубевшие пальцы убрали со лба спутанные влажные волосы так бережно, почти боязливо, словно это ему предстояло потерять девственность. Правая рука скользнула между прижатых друг к другу тел.
— Тебе судить, Абигейл.
Он припал к губам Абигейл, проник языком в рот, одновременно входя в нее… да, он велик… куда больше, чем сложенные вместе три пальца, и она бессильна остановить его, его, вызвавшего к жизни поток расплавленного жара, изливавшегося из ее тела. Он вонзался глубже и глубже, раскрывая ее все шире, и хотя Абигейл казалось, что это невозможно, но проникновение длилось бесконечно. Словно он коснулся ее души.
Она потянула его за волосы.
— Ты говорил, что секс грязен.
— Я лгал.
Она выгнула спину, наслаждаясь тяжестью его тела.
— Роберт…
Его рука немедленно скользнула под ее бедро. Когда она опять приподнялась, он подвел ладонь ей под поясницу.
— М-м-м?
Слезы выступили у нее на глазах.
— Ничего. Просто… просто я чувствую себя заполненной до отказа.
Нежные губы дотронулись до ее рта. Снова. И снова. И снова.
— Так и есть. Расслабься, Абигейл. Обвей ногами мою талию. Абигейл попыталась. Изо всех сил. Но при каждом движении он погружался все глубже, и боль становилась острее, и…
— Роберт, ноги женщины не предназначены для…
Он слегка куснул ее за губу.
— Но ты не просто женщина, Абигейл. Пока длится буря, ты моя женщина.
И ее ноги словно по волшебству взлетели вверх и сомкнулись у него на поясе. В этот миг они стали едины. Слились.
— Оставайся раскрытой… для меня, Абигейл.
Абигейл пыталась отдышаться.
— Вряд ли у меня есть выбор, Роберт.
Она лбом почувствовала, как раздвинулись в улыбке его губы. И поцелуй, в самый кончик носа…
— Тогда кончи для меня.
— Но ты еще не выполнил свою часть договора.
Он снова замер.
— Что именно?
— Не заставил меня молить и заклинать о ласке.
Вместо ответа он начал двигаться. Гигантский жезл, заполнивший ее, то надвигался, то ускользал, взад-вперед, настойчиво дразня набухший бутон в складках плоти, и вдруг…
Все следы боли и дискомфорта исчезли, вытесненные волной жара.
— Роберт, пожалуйста!
Она принялась царапать его спину.
— Что, Абигейл? Скажи! Сильнее? Быстрее? Медленнее? Глубже?
Сцепив зубы от досады, она вильнула бедрами совершенно не подобающим леди образом.
— Нет, нет, не медленнее! Быстрее, Роберт! Сильнее!
Он с новой силой врезался в нее, сильно, быстро, глубоко; сильнее, быстрее, глубже, воплощая ее фантазии куда полнее, чем она воображала.
— Еще… еще!
Она проводила глубокие борозды по его спине и сжимавшимся ягодицам, чтобы получить все, что можно, все, что она желала… Интересно, будет ли она в состоянии подняться утром?
— Не останавливайся, Роберт, пожалуйста, не останавливайся!
— Откройся шире, Абигейл. Моли меня о большем. Плачь, проси, требуй. Заставь меня забыть о том, что я убивал, черт тебя возьми! Отдай мне все, что у тебя есть. Кончи для меня, сейчас, сейчас, сейчас!
Ярость. Боль. Желание.
Абигейл должна бы испугаться, не в силах сказать, кто этот человек в ней: полковник, требующий повиновения, любовник, жаждущий забыться, или солдат, убивавший из чувства долга? Да и сам Роберт вряд ли знал это. Особенно в такие мгновения.
Но черное небо вдруг раскололось под безжалостным давлением, и Абигейл выкрикнула имя Роберта как раз в тот момент, когда он показал, что мужчина и в самом деле способен дать женщине наслаждение.
— Роберт! — звенело в ночи.
И когда она распалась на миллион блаженных частиц, он придавил ее всем телом, словно желая стать частью ее самой. А может, хотел похоронить в ней свое прошлое. Потом в нее излился раскаленный поток жидкости, и из горла Роберта вырвался сдавленный крик.
В книжках описывалось извержение мужчин, но не ощущение женщины в ту минуту, когда семя наполняло ее лоно.
Мужчина из мечты не истекал потом, не падал бессильно на женщину, измученный страстью, не возвещал всему миру о своем экстазе.
Мужчина мечты не прогоняет одиночество, не способен дать такого удовлетворения.
— Спасибо, Роберт.
Глава 3
До вступления в армию Роберт был просто Робби. В армии он стал Коули. Рядовым Коули. Капралом Коули. Сержантом Коули. Капитаном Коули с правом величаться сэром. И спустя целую жизнь, посвященную убийствам и насилию, стал полковником Коули. В перерывах между боями, а иногда и прямо во время сражений полковник утешался со случайными шлюхами или обозными проститутками, неизменно оставаясь при этом безымянным. Никто, кроме Абигейл, не звал его Робертом.
И ни одна женщина не выкрикивала его имени в момент наивысшего наслаждения.
Маленькие твердые груди упирались в его торс. Она все еще еле заметно содрогалась в экстазе.
Наслаждение Абигейл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32