— Одно только сопротивление вашим егерям, которые и сами часто прибегают к насилию, — с содроганием она вспомнила, как дюжие парни тащили ее из леса, — не делает Джонсонов преступниками. Им надо кормить свои семьи. А вам, сэр, не мешало бы умерить свирепость и не так строго наказывать тех, кто иногда и поохотится в ваших владениях. Разве вам нужно столько дичи?
— Закон есть закон, мэм, и он должен соблюдаться. Ваше вмешательство ни к чему хорошему не приведет. Я принял присягу и должен поддерживать порядок, установленный Его Величеством. Как вы предлагаете мне поступать, если он нарушается?
— Могли бы проявить хотя бы капельку сострадания! Вы придерживаетесь буквы закона, но ведь существуют и законы нравственности.
Не отвечая, Маркус подошел к камину, резко дернул за шнур звонка и приказал вошедшему дворецкому немедленно заложить двуколку.
Несколько минут, пока подавали лошадей, царило гнетущее молчание. Потом Маркус довольно бесцеремонно взял девушку за локоть и вывел из дома.
— Куда мы едем? — спросила она, оказавшись рядом с ним на узком сиденье. Ей не хотелось устраивать скандала в присутствии слуг. Но, как только они выехали за ворота, она возмутилась. — Как вы смеете так со мной обращаться? Немедленно остановитесь и дайте мне сойти!
— Нет. Кое-что вы должны увидеть собственными глазами.
— Если вы не остановитесь, я спрыгну, — пригрозила Антония и подобрала юбки, готовясь к прыжку.
В ответ Маркус взял в одну руку поводья и кнут, а другой — обхватил ее, прижав к сиденью. Напуганные переменой равновесия, лошади сначала шарахнулись, а потом понеслись галопом.
— Не глупите, — прорычал Маркус, пытаясь одной рукой управлять лошадьми. Ей пришлось признаться, что делал он это мастерски.
Вскоре они остановились возле опрятного домика у боковых ворот в парк. В вышедшем из домика человеке Антония узнала местного доктора.
— День добрый, милорд, мисс Дейн. Дела его неважны, но молодой организм справится. Я заеду к нему завтра.
— Спасибо, доктор Раш. Делайте все, что нужно. Счет пришлете мне.
Доктор сел в стоявший рядом с домом экипаж и, откланявшись, укатил.
— Зачем вы меня сюда привезли? — Антонию вдруг охватило странное предчувствие.
— Чтобы вы полюбовались на результаты действий ваших невинных, умирающих с голоду арендаторов. — Он толкнул дверь в домик.
Они оказались в небольшой, но чистенькой кухне. У камина маленькая девочка качала люльку. Она подняла на Маркуса заплаканные глаза, и он погладил ее по головке.
— Ты помогаешь маме, Дженни? Умница, — ласково сказал он. Девчушке было не более четырех лет. — Мы приехали навестить твоего папу. Доктор сказал, что он скоро поправится, так что не надо плакать.
В соседней с кухней комнате на широкой кровати лежал мужчина. Сидевшая рядом женщина ложкой вливала ему в рот воду. Увидев Маркуса, женщина осторожно опустила голову больного на подушку.
— Ах, милорд…
— Не вставайте, миссис Карлинг. Как он?
Лицо Нэта Карлинга — главного егеря Маркуса — представляло собой один сплошной кровоподтек. Нос, очевидно, был сломан, голова забинтована. Он находился в полубессознательном состоянии, изредка из его груди вырывался легкий стон.
— У него страшные боли, милорд. Доктор говорит, что сломаны ребра, но голова, слава Богу, цела.
— Что с ним случилось? — испуганно спросила Антония.
— Это все бандиты Джонсоны, мисс. Они напали на него, когда он вчера возвращался из пивной. Трое на одного, — с горечью добавила женщина. — Да еще с дубинками. Если бы случайно мимо не проезжал викарий, моего Нэта не было бы в живых.
— Но за что? — Антония с ужасом смотрела на изуродованное лицо.
— За то, что он доложил его светлости, что они снова браконьерствовали в его лесу прошлой ночью. Нэт был с собакой и спугнул их. Однако ночь была лунная, и он их узнал.
— Но так избить…
— И притом еще ногами, — сурово заметил Маркус. — Дайте-ка я взгляну на его ребра.
Этого зрелища Антония уже не могла вынести и отвернулась. Она слышала, как Маркус сказал жене Нэта, что оплатит счета доктора, а семье будут ежедневно присылать из большого дома еду и лекарства.
— Я пришлю вам в помощь кого-нибудь из своих конюхов, миссис Карлинг. Не беспокойтесь так. Он поправится.
Когда они вышли из дома, Антония сказала:
— То, что случилось, — ужасно!
— Да уж. И все из-за вас!
— А при чем здесь я?
— Вы поощряли не только тех, кто нуждается в поддержке и заслуживает ее, но и бандитов. Они смеются над вашей доверчивостью. Вы понимали, что делали?
— Но они умирали с голоду. Я пыталась их накормить.
Маркус взял ее за плечи и встряхнул.
— Глупышка! Вы подорвали авторитет закона. Почему вы не наняли своих егерей? Вы могли бы обязать их раздавать дичь тем, кто действительно нуждается. А самих егерей обеспечили бы работой и заработком.
— А почему вы раньше мне об этом не говорили? Я думала, что делаю доброе дело, помогая своим арендаторам.
— Я и не предполагал, к чему приведет ваше мягкосердечие. Я только вчера узнал от одного из своих егерей, что болтают о вас в трактире. Хотел вам об этом рассказать сегодня утром, но вы были заняты…
— А почему ваш егерь не доложил вам об этом раньше?
— Он не хотел ронять вас в моих глазах, в потому что чувствовал, что между нами сушествуют какие-то отношения…
— Как глупо!
— Что правда, то правда, — ответил Маркус, отпуская ее плечи.
— Вы можете порекомендовать подходящего человека на должность егеря? И если вы заметили за мной еще какую-нибудь оплошность, извольте сказать без всяких церемоний.
— Я найду вам человека. Что же касается вашей… оплошности… я по-прежнему рекомендую вам вернуться в Лондон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50