– Вы не устаете меня удивлять! – со смехом признался Роулингс. – То вы с легкостью переезжаете с места на место, то плюете на закон, то сами творите правосудие…
– Я вовсе не плевала на закон! Это закон пренебрег мной… Я бы могла выкупить у Филиппа Дедуинтона свой контракт, но он этому воспротивился. Теперь-то у меня есть деньги – Бенджамин Николлс привез мне из Китая целое состояние!
– Я всегда считал Николлса вашим опекуном…
– На самом деле он мой управляющий. Моя мать время от времени получала из Англии небольшие денежные переводы, но деньги не задерживались у нас подолгу – отец их пропивал или пускал на рискованные предприятия, не приносившие прибыли. Но однажды ему повезло – он купил партию женьшеня и попросил Николлса продать его в Китае. Дело оказалось чрезвычайно выгодным. Так я разбогатела.
Лицо губернатора омрачилось.
– Деньги из Англии… – с расстановкой повторил он. – Лорейн, как вы могли убедиться, я хорошо знаю Корнуолл. Мне кажется, я был знаком с вашей матерью. Скажите, ее, случайно, звали не Араминта…
– Даннинг, – подсказала девушка.
– Да-да, – задумчиво произнес Роулингс. – Араминта Даннинг…
Невидящим взором он уставился в окно. Возможно, перед ним открылись давно забытые, но до боли знакомые горизонты, где в небе не виден Южный Крест.
– И вы хорошо знали мою мать? – с надеждой спросила Лорейн, предвкушая рассказ о молодости Араминты из уст ее сверстника.
Губернатор кивнул.
– Я помню, как видел ее в последний раз. Мы стояли на берегу у скалы, как вдруг небо озарила Зеленая Вспышка. В ее свете глаза Араминты казались изумрудными…
Зеленая Вспышка! Лорейн была так потрясена услышанным, что даже приоткрыла рот. По словам матери, она видела Зеленую Вспышку лишь однажды, и как раз на побережье Корнуолла. Значит, губернатор был тем человеком, которого всю жизнь любила Араминта Даннинг!
Лорейн облизнула пересохшие губы.
– А я очень похожа на мать?
Губернатор обернулся.
– Нет, – негромко сказал он. – Мне кажется, ты больше похожа на меня.
Вот она и прозвучала, эта невероятная, потрясающая, сказочная правда! Человек, с которым Лорейн так быстро подружилась, оказался ее отцом. Настоящим отцом.
Пораженная, она молчала, пожирая Роулингса взглядом.
– А когда ты догадался, что я твоя дочь? – обретя дар речи, прошептала она.
– Наверное, в тот момент, когда впервые заглянул в твои глаза. Они были такими ясными, чистыми – совсем как у Араминты. – Это имя он произнес с особой теплотой. – А когда ты сказала, что родом из Уайлока, да еще сообщила свой возраст, я окончательно уверился в том, что ты – моя дочь.
– Ты произносишь имя моей матери с такой любовью…
– Я действительно ее любил, – ответил он просто. – Всем сердцем.
– Тогда почему ты не приехал за ней? – дрожащим голосом поинтересовалась девушка. – Ведь она тоже любила тебя всю жизнь.
Роулингс помрачнел.
– Понимаешь, Лорейн, – начал он, – человек, с которым я дрался на дуэли, умер, и я был вынужден бежать из Англии. У берегов Ирландии корабль, на котором я плыл, потерпел крушение. Вернувшись в Уайлок, я узнал, что твоя мать исчезла. Удивленный и опечаленный тем, что она не оставила мне даже записки, я с удвоенной энергией посвятил себя королевской службе. Когда на троне воцарился король Карл II, он решил в благодарность за преданность осчастливить меня женитьбой на богатой наследнице. Но вместо этого я выбрал в жены юную девицу из Суссекса. Она была бесприданницей, к тому же хрупкой и болезненной, и у нее не осталось никого, кто мог бы о ней позаботиться.
«Никогда бы не подумала, что он способен на такое благородство!» – мелькнуло у Лорейн.
– Вскоре я узнал, что твоя мать вышла замуж и переехала в Род-Айленд. Будучи человеком чести, я не мог бросить Мэри. Да и твоя мать вряд ли согласилась бы оставить мужа и бежать со мной…
Лорейн вовсе не была в этом уверена. Она хорошо помнила, как несладко жилось ее матери с Джонасом Лондоном.
– Но ты мог хотя бы написать! – с упреком сказала она.
– Я писал и даже получал ответы, хотя Араминта ни разу не упомянула о тебе. Все эти долгие годы, пока Мэри болела, я посылал твоей матери… – Он запнулся.
– Так это ты посылал нам деньги! – догадалась Лорейн.
Роулингс смущенно кивнул.
– Значит, и женьшень был куплен Джонасом на твои деньги! – в восторге вскричала Лорейн. – Женьшень, благодаря которому я стала обладательницей ста тысяч фунтов!
– Это был подарок человека, который любил твою мать, – мягко заметил губернатор. – Я бы не мог дать тебе большего…
– Ошибаешься. Сегодня ты преподнес мне нечто гораздо более ценное – настоящего отца…
– Ты права, – согласился Роулингс. – Я бы мог открыться раньше, но мне хотелось вначале получше узнать тебя. Я горжусь тобой, девочка! И намереваюсь объявить своей законной дочерью…
– Но это вызовет грандиозный скандал! – предупредила она.
– Мне не привыкать – на своем веку я повидал их немало. Знай я о твоем существовании, я бы давно это сделал. Но теперь ничто не помешает мне объявить всему миру, что моя дочь наконец нашлась. Я перепишу все бумаги. Ты станешь не только моей единственной дочерью, но и наследницей!
– Неужели ты это сделаешь? – ахнула Лорейн.
Роулингс воинственно выпятил подбородок:
– Конечно! Причем немедленно!
Он схватил ее за руку и поволок к двери.
– Прекратите играть! – властно потребовал он.
Музыканты отложили смычки, танцующие замерли на месте.
– Представляю вам мою вновь обретенную дочь, леди Лорейн Роулингс!
Воцарилась мертвая тишина. Молли Фиппс, издав приглушенный вопль, рухнула в обморок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102