Услышав, что здесь что-то произошло, я решил, что все детишки расправили свои маленькие крылышки и улетели прочь.
Франческа пошла ему навстречу, и на мгновение Джеймс решил, что она вот-вот бросится в его объятия.
Однако она быстро остановилась. Вид у Франчески был такой, словно она шест проглотила.
– Я не принимаю гостей, – сказала она.
– А я слышал, что к тебе в гости заглянули грабители, – возразил он.
Франческа изумленно открыла рот.
– Новости быстро доходят до противоположного берега канала, – сказал Кордер. – Мой гондольер услышал их от одного матроса с торгового суденышка, а тому их принесла твоя кухарка.
Джеймс осмотрелся по сторонам.
– Вижу, что тут действовали не любители, – заключил он. – Это совершенно ясно. Любители никогда не додумались бы отравить слуг. А ты как считаешь?
– Если кто-то что-то и заподозрил, так это слуги, – ответила она. – Я приехала совсем недавно, но не думаю, что все это может тебя заинтересовать.
Арнальдо, вошедший в комнату следом за Джеймсом, сказал:
– Мы заметили, что некоторые вещи и кое-что из мебели сдвинуто или находится не на своих местах, синьора.
И Арнальдо поведал Джеймсу обо всем, что произошло в доме, на беглом венецианском диалекте, который Джеймс понимал не очень хорошо.
– Монахини? – переспросил Джеймс. Под ложечкой у него засосало, в груди как будто ком ледяной образовался. – С Кипра?
Он знал, что Венеция в свое время была центром гигантской торговой империи. Люди приезжали сюда со всех концов света даже в нынешние непростые времена. У армян была своя церковь. И у греков. А также у евреев.
Так что в появлении кипрских монашек не было в общем-то ничего удивительного.
Проблема в том, что, насколько было известно Кордеру, так называемые монахини с Кипра были в ответе за несколько впечатляющих по своей дерзости и масштабу краж, совершенных в прошлом году на юге Италии. Из-за одной из этих краж Джеймсу даже пришлось ехать в Рим, где он встречался с Мартой Фейзи, возглавлявшей банду… А она была без ума от изумрудов. И если бы не это безумство и связанная с ним неосторожность, если бы не ее привычка демонстрировать драгоценные камни всем и повсюду, включая даже самые сомнительные места, они, возможно, пропали бы навсегда.
Но ведь Марта должна быть в тюрьме. Ее банду разгромили. Так, может, кто-то пытался подражать им? И случайно ли это?
Должно быть, Арнальдо заметил, что на лицах его слушателей застыло недоуменное выражение, поэтому свою речь он завершил по-итальянски:
– Но всем же известен венецианский диалект. В Венеции его слышно со всех сторон.
Тут Джеймс вспомнил, что в речи Марты Фейзи тоже был какой-то иностранный акцент. А родилась она на Кипре.
С другой стороны, кто угодно может сказать, что приехал с Кипра. Но акцент-то различим, и уж Арнальдо должен был расслышать его.
Возможность того, что воры пробрались в дом по случайному совпадению или старались имитировать работу банды Марты Фейзи, уменьшалась с каждым мгновением.
Кто-нибудь мог вытащить Марту из тюрьмы. Ее посадили в Риме, а папские служаки всегда были коррумпированными. Так что влиятельные и богатые друзья без проблем могли освободить ее.
Все время, пока Джеймс про себя анализировал, просчитывал и делал логические выводы, чтобы прийти к какому-то заключению, он оставался абсолютно невозмутимым и спокойным.
– Кстати, твои драгоценности… – обратился он наконец к Боннард. – Полагаю, они исчезли?
Франческа недоуменно заморгала.
– Мои украшения?
– Так ведь именно за ними охотились Пьеро с сообщником, – напомнил ей Джеймс. Разговаривая с Пьеро, он усомнился в его словах, потому что логика и интуиция подсказывали ему: что-то в истории преступника не так. И вот теперь картина постепенно прояснялась. Нехорошая картина. – Похоже, о твоих украшениях стало известно воровской общине.
Вскочив с кресла, Франческа выбежала из гостиной. Джеймс поспешил следом за ней.
Личные покои Франчески обыскивали не так аккуратно, как другие комнаты. При виде представшей ее взору картины у нее заледенела кровь: матрасы наполовину стянуты с кровати. Безделушки на ее туалетном столике разбросаны; некоторые даже упали на пол.
Это было совсем не похоже на то, как грабители вели себя в Мире. Там они почти не оставили следов преступления.
Но нынешняя картина ее… пугала.
В дверях гардеробной стояла Тереза. Девушка рыдала.
До сих пор Франческа ни разу не видела свою горничную плачущей. Ей даже в голову не приходило, что самоуверенная, высокомерная служанка в состоянии заплакать.
– Тереза! – окликнула ее Франческа. Подойдя к горничной, Франческа обняла ее за плечи. – С тобой все в порядке?
– Ох, мадам! – Чуть повернувшись, Тереза уперлась лбом в плечо своей госпожи и всхлипнула.
– Все хорошо, – сказала Франческа. – Никто серьезно не пострадал.
Подняв голову, Тереза вытерла слезы тыльной стороной ладони и быстро и сердито проговорила по-французски:
– Это невероятно! Подлые твари! Подумать только, они осмелились прикоснуться к вашим прекрасным платьям, вашим украшениям…
– Они исчезли? – раздался позади женщин мужской голос.
Франческа была настолько шокирована, увидев служанку плачущей, что на несколько мгновений совсем забыла о Кордере.
Тереза проигнорировала его, как всегда игнорировала всех мужчин, которые появлялись в жизни Франчески.
– Они все и повсюду разбросали, – сказала она, обращаясь к хозяйке. – Ваша шкатулка для драгоценностей валяется на полу. – Горничная кивнула в сторону гардеробной.
Все лежало на полу. Включая драгоценности.
– Это интересно, – заметил Кордер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97