Вспомнив зеленые туфельки Франчески, которые он видел разбросанными по спальне в тот день, когда он побывал там, Джеймс почувствовал нетерпение. Ему пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы не броситься к Франческе через всю комнату, не схватить ее в объятия и не унести подальше от этой компании.
А компания тем временем молча наблюдала за группой, собравшейся вокруг графини в противоположном конце зала; через пару минут все вернулись к своим разговорам.
– Не стоит ждать того, что принц Лоренцо с легкостью оставит своих собеседниц, – проговорила графиня Бенцони, обращаясь к Джеймсу. – Они слишком привлекательны. А вы уже бывали на приеме синьоры Боннард, синьор Кордер?
Джеймс предпочел не говорить о том, что Франческа и не подумала пригласить его в собственный салон.
– Я в Венеции всего неделю, – уклончиво ответил он.
– Были времена, когда каждый из нас мог отправиться на прием в любой день недели, – сказала графиня. – Когда сюда приехал лорд Байрон, осталось только два салона – мой и салон графини Альбрицци. Но потом приехала синьора Боннард, и ее салон тут же стал самым модным. Она такая жизнерадостная. К тому же очень начитанная.
– Нет женщины умнее и красивее вас, моя душа, – сказал Раньоне, верный рыцарь графини.
– Это сейчас вы так говорите, но всякий раз, когда синьора Боннард смеется, вы поворачиваетесь в ее сторону. Так же поступают и остальные мужчины, – ревниво вымолвила его возлюбленная.
Спустя некоторое время миссис Боннард снова засмеялась. Посмотрев в ее сторону, Джеймс увидел, что она уходит со своими компаньонами. Несколько минут, бесконечные прощания с присутствующими, показавшиеся ему вечностью, – и Джеймс выскользнул из двери следом за ней.
Троицу он нашел почти сразу, совсем недалеко от кафе «Флориан». Миссис Боннард смотрела вверх, на Торре дель Оролоджио, прекрасную башню со знаменитыми в городе часами, расположенную в северо-восточном углу площади.
Над башней в ночном небе плыло несколько кудрявых облачков. Недавно ставшая полной луна ярко сияла; в своем блеске не отставали от нее и звезды. Площадь тоже была хорошо освещена. Но все равно Джеймс не мог разглядеть выражения ее лица.
Джульетта держала надо лбом руку. Приближаясь к ним, Джеймс услышал ее смех. Как обычно, вокруг сновали люди. Даже в ночной час Венеция не спала.
Никто из троих не заметил приближения Джеймса. Лоренцо, жестикулируя, говорил что-то.
А потом Боннард повернулась. Джеймс увидел, как напряглись черты ее лица, когда он подошел. И его тело тоже напряглось в ожидании.
– Все в компании графини были изрядно удивлены, узнав, что вас развеселило, – заметил он. – Вы были такие возбужденные.
– Кондомы! – расхохотавшись, объявила Джульетта.
– Синьорине Саббадин доставляет удовольствие вгонять меня в краску, – сказал Лоренцо. – А я объяснил ей, что в моей стране не принято вслух говорить о подобных вещах. А уж упоминать о них при женщине и вовсе невозможно.
– Но мы же сейчас не в вашей стране, ваше высочество, – заметила Джульетта.
– И слава Богу, – улыбнулся принц. – Но вы… ваши слова и действия меня шокируют временами. Вы очень испорченное дитя.
Внезапно веселье Джульетты погасло, ее милое личико стало холодным и серьезным.
– Я не дитя! – промолвила она. С этими словами Джульетта решительно зашагала прочь, покачивая бедрами и высоко задрав нос. Ни дать ни взять – разгневанная и оскорбленная женщина.
Лоренцо посмотрел на Боннард, а затем перевел взгляд на Джеймса.
– Что я такого сказал? – удивился принц.
– Не знаю, – ответил Джеймс. – Итальянки такие темпераментные. Надеюсь, она не вздумает броситься в канал.
Невинные глаза принца округлились от изумления.
– Господи, нет! Это невероятно!
Франческа открыла было рот, но его высочество уже побежал вслед за Джульеттой. Тогда она с улыбкой взглянула на Джеймса:
– Может, моя подруга и итальянка, но желания броситься в канал у нее не больше, чем у меня, что, полагаю, ты уже успел заметить.
– Ну да, ну да! – кивнул Джеймс. – Только ты ведь понимаешь, что она поступила таким образом, чтобы принц побежал за ней. А я попросту помог ей. Или тебе это не нравится? Может, ты хочешь, чтобы принц целиком и полностью принадлежал тебе?
– Раньше так оно и было, – призналась Франческа. – Но потом я увидела тебя. И долго решала, с кем лучше проводить время: с прекрасным молодым принцем, обладателем кучи денег, которую он готов потратить на порочную женщину, или с невоспитанным и нуждающимся младшим сыном известного аристократа, который не в состоянии купить мне даже несколько оливинов, вовлекает в неприятности моих друзей и никак не может решить, чего же он на самом деле хочет…
– Так ты скучала по мне, дорогая? – спросил Джеймс. – Мы ведь не виделись три дня с хвостиком.
– Так долго? – удивилась Франческа. – А для меня эти дни пролетели, как три минуты. Мне казалось, что я едва ли смогу избавиться от тебя – и вот ты снова рядом со мной.
– Если ты будешь вести себя по-прежнему, то я не приглашу тебя подняться вместе со мной на Кампанилу, – промолвил Кордер, кивнув в сторону кирпичной колокольни, возвышавшейся перед ними.
– Я очень одинока, – пожаловалась Франческа. – И часто спрашиваю себя, найду ли силы собрать воедино осколки моей жизни? Ведь она так и не сложилась…
– А ты когда-нибудь поднималась на самую верхушку Кампанилы ночью? – спросил Джеймс.
– Сомневаюсь, что это делал кто-то, кроме Галилео, который, поднявшись туда, обнаружил, что Земля круглая, – сказала Франческа. – На ночь Кампанилу теперь закрывают. И там есть стража.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97