– Идите, занимайтесь собственными делами. На вас сухого места нет.
Джесси развела руками. Лонни выразился очень деликатно. Ей грозила опасность закоченеть до бессознательного состояния.
Настроение Джесси продолжало ухудшаться, когда она подошла к фургону с провизией. Повар разливал горячий кофе по термосам и раздавал банки с мясом под красным перцем по-мексикански, сухое печенье. Джесси запаслась провиантом на двоих и направилась к своей повозке.
Почва размокла, вода собиралась в каждом углублении. Остаться сухим стало заботой каждого. Многие предпочли незаметно выбраться из лагеря и найти приют в отеле при парке, и Джесси не приходило в голову упрекнуть их за малодушие. Ей было жаль помощников шерифа, обязанных нести вахту в любых условиях. Более того, она подумала, что все это мероприятие было задумано зря. Золото можно было отправить в Атланту и машиной шерифа…
Но, слава Богу, завтра все кончится, а пока надо быть осторожной, бдительно следить за мешочком с золотом и ждать, когда похититель проявит себя. О боги, как она устала, промокла, голодна! Джесси поставила термосы и коробки на сиденье повозки и вскарабкалась внутрь. Внутри фургона Джесси расчистила место для своего спального мешка, сдвинув в сторону припасы. Кофе и еду она поместила на крышке ящика с золотом, где держала и фонарь, обнаруженный ею в одном из ящиков. Теперь, с зажженным фонарем, молодая женщина почувствовала себя лучше – в закрытом пространстве удерживались свет и тепло. Еда подождет, а пока надо поскорее избавиться от мокрой одежды.
Джесси достала из рюкзака последнее, что у нее было из одежды, – безразмерную футболку, в которой нередко спала. Стащив с себя мокрое белье, Джесси натянула мягкую хлопчатобумажную футболку прямо на тело, а промокшие кроссовки заменила парой гольфов, достававших до колен. Оставалась вытереть досуха волосы.
Ритмичный шум дождевых капель, падавших на брезент, воспринимался ею как символ одиночества. Может быть, она осталась одна в лагере и даже не знает этого. Джесси была одинока почти всю жизнь, но сейчас это чувство было особенно ощутимо.
Постепенно Джесси выбралась из хаоса мыслей к главному. Поездка заканчивается. Гейб скоро уедет. Она никогда не смела надеяться, что удастся снова разжечь огонь, согревавший прежде их обоих. Тем более что она не использовала в эту встречу ни один предоставленный ей судьбой шанс. Ну почему она не сказала Гейбу о своих сожалениях по поводу того, что оттолкнула его десять лет назад?!
Он тоже любит ее, Джесси знала это. Чувство, некогда согревавшее их, живо, однако они научились его прятать… Особенно Гейб, поживший на чужбине и набравшийся жизненного опыта. Раньше он танцевал под дудку своего семейства, в то время как она выбирала свой путь и самостоятельно принимала все решения.
Так или иначе, теперь он снова уходит. Ей остается только попытаться взять себя в руки и вернуться к прежнему существованию. А пока как-то надо дожить до утра.
Позаботившись о мулах и лошадях, Гейб переговорил по радиотелефону со связным. Встречу назначили после полуночи, чтобы без свидетелей передать мешочек с золотом из рук в руки. Заодно Гейб поставил в известность шефа о своем намерении рассказать Джесси правду о себе, о службе в Бюро расследований. Тогда она перестанет опасаться, подозревая в нем афериста.
Случайно бросив взгляд на свой фургон, Гейб замер. Ему стало не по себе: силуэт Джесси четко прорисовался на брезенте фургона, освещенного фонарем изнутри. Вот она расстегнула рубашку и выскользнула из нее, освободила ноги от тесно облегающих джинсов и через отверстие в тенте положила мокрую одежду на переднее сиденье. Осушив тело полотенцем, она натянула что-то на себя и встала.
Гейб двинулся к фургону и, не отдавая отчета в своих действиях, проник под тент. Повозка качнулась под его тяжестью, и Джесси испуганно вскрикнула. Гейб увидел, как она своим телом закрыла ящик с золотом. В глазах Джесси был испуг, но она храбро сжимала над головой термос, готовая использовать его в качестве оружия. Ее поза напоминала стойку метательницы копья.
– Что ты здесь делаешь, Гейб?
– Я… я…
Что, черт возьми, он действительно делает, пугая ее до смерти?
– Извини, Джесс. Я не хотел тебя напугать. Просто я на мгновение забылся.
– Забылся? Что это значит?!
Она продолжала угрожающе потрясать термосом над головой, хотя выражением глаз больше не напоминала загнанного охотником оленя.
– Понимаешь, я увидел тебя, то есть твою тень, на брезенте и…
– О-о! Ты подсматривал, как я раздеваюсь?!
Ну, можно ли допускать такие оплошности? Почему она не подумала об этом?
– Прости, но все случилось так неожиданно. У меня вдруг возникло такое чувство, будто на всей Земле остались лишь мы с тобой, не считая двух стариков, которым до нас нет дела.
– Но мы ведь не последние обитатели Земли, не так ли, Гейб? Поэтому уходи.
– Джесс! Давай немного поговорим. Раньше мы всегда находили возможность излить друг другу душу, как бы глубоко ни застревали событий. Что между нами происходит?
– Гейб, поверь, я не знаю. Не имею представления, зачем ты здесь и почему кому-то потребовалось посылать мне записки с предостережениями. Не понимаю, чего ты добиваешься, но мои нервы больше не выдерживают.
– Ты получила записки с предостережением?! Покажи мне их!
– Да, только одну, и я… я ее уничтожила.
– Джесси, прости меня. Я должен был быть откровеннее с тобой. Я скоро все расскажу тебе, но пока ты должна верить мне на слово.
Опустив термос, Джесси села. Глаза ее наполнились слезами, губы дрожали.
– Слишком поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44