А чего ради Уолтер содержит твою лошадь?
– Ну, скажем, он таким образом выплачивает мне долг.
– Ладно. Тогда до завтра, Гейб.
– Прекрасно. Я заеду за тобой после службы в церкви.
У нее не хватило сил спорить. Бог знает, что она могла бы ему наговорить. Делать вид, будто ты неуязвима и безразлична ко всему, оказалось труднее, чем Джесси полагала.
– Речь идет лишь о разговоре, Гейб. Я не влюбленная малолетка, у которой душа нараспашку и над которой все смеются.
О каком смехе она говорит? Впрочем, Джесси права Он сам всегда относился к ней свысока, скрывал, что они дружат. И пользовался ею… Гейб уже сделал несколько шагов по лестнице, но остановился и вернулся с полпути:
– Ты действительно вышла из детского возраста, и Джейн правильно сказала, что крылышками хлопать умеешь. Жду не дождусь, когда ты приступишь к плутовским штучкам, – сказал он, пряча в глазах искорки смеха, и вновь начал спускаться по лестнице, пристроенной к наружной стене, перепрыгивая через ступени.
В полном изнеможении Джесси подошла к парапету и посмотрела на улицу внизу. Что за чепуха? Какие крылышки? Что за плутовские штучки? А главное – что заставило ее согласиться отправиться с ним на взгорье? Ведь сейчас у нее полно дел в баре – как там все устроить на время своей поездки с обозом… Джесси глубоко вздохнула и позволила себе робкую улыбку надежды. Не она изобрела угрозу ограбления, но от кого бы ни исходила эта информация, Джесси будет благодарна этому человеку всю жизнь: ведь он дал ей последний шанс…
Гейбриел Сент-Клер возвратился в отель. Джесси видела через улицу, как в его номере зажегся свет. В окне вырисовался силуэт Гейба, расстегивающего и стягивающего джинсы. Словно зная, что Джесси наблюдает за ним, он отдернул штору и послал ей воздушный поцелуй. Свет погас.
Гейбриел Сент-Клер отнюдь не был ангелом. Никто лучше Джесси не знал, какой он озорник. Он пробудил в ней тревожащие воспоминания, дурные желания. И похоже, он знал, что делает.
На следующее утро Гейб проснулся рано. Он надел выходную рубашку, которая была у него с собой, и, захватив пиджак спортивного покроя, отправился в столовую отеля, где огорошил Лонни вопросом:
– Нет ли у вас галстука взаймы?
– Конечно есть. Куда-нибудь идете?
– Думал сходить в церковь.
Лонни развязал светло-розовый шелковый галстук, который был на нем, и отдал его Гейбу.
Церквушка пристроилась на склоне горы. Окна были открыты, далеко разносилось пение. Гейб не мог похвастаться, что в детстве часто заглядывал сюда. Сент-Клеры никогда не отличались благочестием. Он оставил свой джип на стоянке, окруженной соснами, и вошел в храм. Все взгляды обратились к нему, когда он прошел по центральному проходу и сел в первом ряду. Смотрела на Гейба и черноволосая хористка в красном одеянии; он кивнул ей в знак приветствия. Сидевшая рядом дама протянула ему молитвенник, и Гейб с волнением присоединился к поющим. Давно уже у него не было так хорошо на душе. Не отрываясь, смотрел он на лицо Джесси. Под самый конец службы она солировала, пела об ангелах и всепрощении.
Гейб уходил из храма одним из последних. Среди паствы многие были ему знакомы и удивленно приветствовали его. Когда он уже приблизился к выходу, из заднего ряда встал пожилой мужчина, перегородив ему путь.
– Слыхал я, что ты объявился в городе, дружок.
– Дядя Бак?! Господи, ты-то как здесь оказался?!
– Да вот, время от времени хожу послушать службу. Однако насколько я помню, и ты никогда не был усердным прихожанином.
Гейб просто сказал:
– Я пришел повидаться с Джесси.
– Давно пора, – заявил Бак, кивнув кому-то за спиной Гейба, и степенно прошествовал в дверь мимо племянника. Особа, которой кивнул дядя Бак, не собиралась хранить молчание. Тронув Гейба за плечо, Джесси вопросила.
– Что ты здесь делаешь и где, Господи помилуй, ты спер такой галстук?
– Ай-ай, мисс Джеймс, что за выражения вы себе позволяете! Этот галстук – произведение искусства. Пожалуй, он очень подойдет к вашим шортам.
Джесси, только что стянувшая с себя церковное одеяние, смущенно посмотрела на свои голые ноги и поспешила снова накинуть длинную одежду.
– Жарко, – объяснила она.
– Садись в джип, Джесс, – приказал Гейб, не скрывая, что все это его забавляет. – Быстро или я сам затолкаю тебя в машину! Ну!
Должно быть, она поверила Гейбу, так как поспешно забралась в джип и захлопнула дверцу.
– Не знаю, зачем ты это делаешь, Гейб. Все очень глупо выглядит.
– Я приехал за тобой, как и обещал. Где бы тебе хотелось пообедать?
4
Есть что-то такое в чистом горном воздухе, чего не найти больше нигде на земле, подумал Гейбриел и повернулся к девушке.
– Когда ты начала петь, Джесс?
– Я всегда пела, оставаясь одна. Я не знала, как бы ты к этому отнесся, и боялась, что будешь смеяться надо мной.
– Разве я когда-нибудь смеялся над тобой?
Джесси искоса посмотрела на него. Гейб стоял, залитый солнечным светом; рубашка на нем была того же оттенка, что и его голубые глаза; выгоревшие волосы блестели, словно драгоценный минерал. В Гейбриеле ощущалась необычайная скрытая сила, которую Джесси ясно чувствовала даже в своих самых сокровенных снах, посвященных этому человеку…
Некоторые женщины, по наблюдениям Джесси, предпочитают мрачных таинственных мужчин, кипящих страстями, которые способна смирить лишь многоопытная любовница. Но Гейб был сексуально притягателен по-другому: он влек к себе простотой, иллюзией покоя, обещанием радостей, скрытых от постороннего глаза. В этом он не изменился.
– Да, ты никогда не смеялся надо мной, и я очень это ценила…
– Зато делал вид, будто ты для меня ничего не значишь, и это гораздо хуже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44