А так как мой муж американец, он собирается привозить женщин из Америки.
Вернулся с чаем слуга, и пока он не исчез, Джасинда прервала свою сказку. Она видела, что руки Эллы дрожат, когда та поднесла к губам чашку, но Джасинда была вынуждена продолжать свою выдуманную историю на всякий случай, если в комнате есть еще чьи-то уши. Конечно же, Элла знает, что Тристан никогда не будет заниматься таким делом, о котором она говорит. Она должна понять, что они здесь только затем, чтобы помочь ей.
– Мистер Пеннивайт заверил меня, что женщинам здесь живется не хуже, чем в Англии или Америке, но мне хотелось увидеть это своими глазами. – Она не спускала взгляда с Эллы. – Вы можете мне сказать, как вам тут нравится?
– Обращаются со мной хорошо. Мне повезло, что Паша выбрал меня в свой гарем. Но не все хозяева такие добрые. – В черных глазах появились слезы. – Но я боюсь, что мое сердце разорвется на части из-за разлуки с домом и семьей. Я мечтаю снова увидеть моего брата и дедушку.
Джасинда почувствовала, что в ее глазах тоже стоят слезы.
– Пойдемте, погуляем в саду, прежде чем вы уйдете. – Элла поставила чашку на низкий столик и, грациозно поднявшись с пола, подала руку Джасинде. Она взяла ее под руку и повела в сад. – Говорите быстро и тихо. Тристан действительно с вами? Вы правда его жена?
– Да.
– Что он намерен теперь делать?
– Не знаю, Элла, но он приехал освободить тебя. Ты должна терпеливо ждать, пока мы придумаем, как это сделать. Сможешь нам помочь? – Она бросила быстрый взгляд на высокие стены, окружавшие сад. – Есть выход отсюда? Можно убежать?
– Нет. Отсюда нет другого выхода, кроме того, через который вы вошли.
– Тогда как же тебе уйти?
Элла печально покачала головой.
– Пожалуйста, передай Тристану, что я их люблю, если спасать меня будет очень опасно, пусть меня оставят здесь. Возможно, будет лучше, если я здесь останусь.
– Ты не должна говорить так! – запротестовала Джасинда, останавливаясь на тропинке.
– Ты не поняла. Я думаю… я совершенно уверена, что ношу ребенка.
Рука Джасинды поднялась ко рту, заглушая испуганный возглас, который она не сумела сдержать. Она метнула быстрый взгляд по саду, но никого вокруг не было. – Элла, ты уверена?
– Мне так кажется. – Элла заплакала. – Она не произнесла ни звука, только безмолвные слезы катились по ее щекам. Немного успокоившись, она положила руку на плечо Джасинды. – Что мне делать?
Джасинда не знала, что ей ответить. Она погладила ее по густым черным волосам, по спине, но не произнесла ни слова. В этот момент она почувствовала себя совершенно беспомощной. А что она скажет Тристану? И должна ли она говорить это ему? Она знала, что мужу не терпится забрать Эллу отсюда. Как он поступит, если узнает, что его маленькая сестричка беременна от этого язычника?
– Если Халидах узнает про ребенка, не останется никакой надежды на побег. До самого рождения малыша меня заберут отсюда.
Возмущенная до предела, Джасинда прошипела:
– Что это за человек, Халидах?
– Он был всегда добр ко мне, Джасинда. Был нежен, беспокоился, что я печальна. Мне кажется, он любит меня по-своему. Он заплатил за меня большие деньги.
Джасинду удивило, что Элла защищает своего хозяина.
– Может быть, если бы все сложилось по-другому, я бы тоже смогла полюбить его. – Она отошла от Джасинды и пошла одна по тропинке.
– Элла, ты не можешь думать об этом!
Элла повернулась и посмотрела своими огромными глазами на Джасинду.
– Да. Я могу думать об этом. Мне было страшно и одиноко. Ведь он мог оказаться каким-нибудь людоедом, мог сделать со мной все, что угодно. Мог связать меня, положить в сумку, выбросить в реку. В конце концов, я только женщина. Но он был добр ко мне.
– Но полюбить его?
– Я сказала, если бы все сложилось иначе. – Элла печально покачала головой. – Если бы мы встретились где-нибудь в Америке или в Англии и жили по тем законам. Если бы он был христианином, а не мусульманином. Если бы он был верен только одной жене. – Она опустила глаза под ноги, на дорожку впереди себя. – Но такого никогда не будет. Я никогда не смогу быть счастлива здесь, не смогу полюбить его.
Джасинда молчала долгое время, а потом тихо спросила:
– А как быть с ребенком?
– Я всей душой буду любить его. Но он не должен родиться здесь. – Она схватила Джасинду за руку. – Мне надо убежать отсюда. Убежать!
– Тристан не подведет тебя, – пообещала Джасинда.
Элла вытерла слезы и повела Джасинду назад в комнату.
– Элла, ты должна быть готова к побегу в любую секунду. Мы, может быть, не сможем предупредить тебя. Не знаю, получится ли у меня еще раз придти к тебе, но я не оставляю надежду на это. Мы не покинем тебя здесь.
Элла смотрела, как за Джасиндой закрывается дверь, и опять она остается одна. Надежда и отчаяние боролись в ее сердце. Тристан нашел ее, но есть ли способ освободить? Она боролась со слезами, так часто и легко появляющимися у нее на глазах. Казалось, что последние несколько месяцев она только и делала, что плакала. Элла презирала себя за беспомощность, чувствуя, что она парализует ее.
– О-о-о! – закричала она в отчаянии, поднимая мраморную вазу и запуская ее через всю комнату. Та ударилась о стену и разлетелась на тысячу кусочков.
– Что это? У моего маленького цветочка растут зубки?
Элла резко обернулась и увидела, что в проходе террасы стоит Халидах. Он улыбался ей, его веселое настроение подавило в ней последнюю жалость к себе, оставляя только злость.
– Англичанка хорошо на тебя подействовала, – сказал Халидах, входя в комнату. – Опять появился румянец на щеках. Она придет сюда еще?
– Сказала, что придет, если ты разрешишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110