Ремингтон повернулся и посмотрел на девушку. Она спала, лежа на боку, подложив под голову руку и подтянув к груди колени. Слабый лунный свет ласкал ее лицо, сделав незаметными веснушки на носу. Беспокойство, которое так часто светилось в ее взгляде, исчезло без следа. Ее розовато-золотистые волосы казались посыпанными серебряной лунной пылью. Из косы выбились несколько прядок, их кудряшки спускались на ухо и на лицо Либби. «Боже, как же она прекрасна!» Ему страстно хотелось обнять Либби, притянуть к себе, укрыть от ночной прохлады. Ему хотелось крепко обнять и защитить девушку.
Ему хотелось подарить ей свою любовь. Плоть Ремингтона в одно мгновение обжег огонь страстного желания. Он не сомневался, что она с радостью примет его любовь. Ее глаза уже не раз говорили ему об этом. Он видел ее желание, ее страсть.
Ее любовь…
Именно из-за этого он не мог сейчас овладеть ею. И не только потому, что она его любит, но и потому, что он любит ее. Он хотел, чтобы у них все было так, как положено. Он не желал, чтобы над ними нависала мрачная тень Нортропа.
Либби открыла глаза и поймала его взгляд, словно почувствовав, что он наблюдает за ней. Легкая улыбка появилась на ее лице. «Как соблазнительно выглядят ее губы, – понял вдруг Ремингтон, – словно специально созданные для поцелуев». Не в силах удержаться, он вытянул руку и привлек девушку к себе. Она охотно поддалась, скользнув по расстеленному на траве одеялу, перебравшись к нему со своей «постели». Так они лежали, прижавшись друг к другу не раздеваясь, и ее голова покоилась у него на плече.
– О чем ты думал? – прошептала Либби.
– Я думал, какая ты красивая.
Она приподняла голову так, что ее губы оказались всего в нескольких сантиметрах от его рта.
– Я никогда не мечтала быть красивой. До тех пор, пока не встретила тебя. – Она легко выдохнула, словно вздохнула о чем-то. – Ты заставил меня позабыть о страхах, Ремингтон. Даже за одно это я буду вечно тебя любить. Его губы нашли ее рот.
– Тебе не нужно больше бояться, Либби. Никогда. Я обещаю тебе.
Потом он приник к ней горячим поцелуем и мысленно поклялся никогда не нарушать своего слова.
20
Алистер Мак-Грегор понравился Ремингтону с той самой минуты, когда они обменялись рукопожатиями. Лицо невысокого коренастого Мак-Грего-ра было обожжено солнцем и загрубело от многих лет работы на воздухе, его темные волосы посеребрила седина, но хватка шотландца оставалась железной. У него был честный, открытый взгляд.
– Значит, вы все еще здесь, мистер Уокер, – сказал Мак-Грегор. – Я думал, вы уехали, как только зажила нога.
Могло показаться, что эти слова произносит привередливый отец.
– Нет, – ответил Ремингтон. – Я собираюсь остаться.
– Ах вот как? А почему это, могу я спросить?
Ремингтон взглянул на Либби и снова повернулся к Мак-Грегору.
– Я попросил мисс Блю стать моей женой.
С совершенно не изменившимся выражением лица Мак-Грегор повернулся к Либби.
– И ты сказала «да», девочка?
Она кивнула.
– Не скажешь ли мне почему?
– Потому что я люблю его, Мак-Грегор.
Едва заметная улыбка тронула губы пастуха.
– Тогда я рад за тебя. Значит, сегодня вечером нам есть что отметить. Можете вы мне сказать, когда будет заключен сей благословенный союз?
Ремингтон обнял Либби за плечи.
– У меня есть дела на Востоке, которые я должен завершить, но, надеюсь, это займет не более двух недель. И я с первым же поездом, отправляющимся на Запад, примчусь сюда. Мы поженимся, как только я вернусь.
– Это добрые новости. Я мечтал увидеть эту девочку счастливой. И, похоже, вы смогли принести ей счастье. Присядьте, отдохните, а заодно расскажите мне о себе, мистер Уокер.
За несколько минут Ремингтон рассказал шотландцу все, что мог сообщить о себе, и закончил словами:
– Я с радостью выслушаю предложения, что я могу сделать, чтобы помочь Либби. Как мне сделать так, чтобы ранчо «Блю Спрингс» стало лучшим овцеводческим ранчо в здешних местах?
– Для начала вы могли бы покончить с этим трусливым воришкой, что таскает наших овец, – нахмурившись, сказал Мак-Грегор. – В этом году у нас идет какая-то полоса невезения. Придется потратить немало времени, чтобы все изменить и придать новые силы «Блю Спрингс».
Мак-Грегору не было необходимости объяснять, кто такой «трусливый воришка». Ремингтон знал это.
Мак-Грегор улыбнулся и повернулся к Либби.
– Но сейчас не время для таких разговоров. Рональд будет рад выслушать твою новость, девочка. Он не простит нам промедления.
Хозяйка магазина в Пайн Стейшн лишь мельком взглянула на фотографию и вернула ее Гилу О’Рейли.
– Да, я его видела. Он был у меня в магазине не больше недели назад. Стоял как раз на том месте, где стоите сейчас вы. – Она вскинула подбородок, ее лицо выражало полнейшее неодобрение. – Я не удивлюсь, если узнаю, что у мистера Уокера неприятности с законом. Вы поэтому здесь?
– Нет, мадам, вовсе нет. Мистер Уокер – мой друг. – О’Рейли дружелюбно улыбнулся. – Вас не затруднит сказать, где я могу его отыскать?
– Он живет на ранчо «Блю Спрингс». И одному Богу известно, что он там делает. – Женщина прищелкнула языком. – И она, и мальчик живут с ним под одной крышей! Это отвратительно. Совершенно отвратительно! Вот в чем дело.
О’Рейли ничего не предпринял, чтобы остановить этот поток выплеснувшейся на него информации. Пока у миссис Джонас есть настроение поговорить, он не станет мешать ей это сделать.
– Какой стыд! – Женщина покачала головой. – Либби Блю следовало продать ранчо после смерти тетки. Не дело молодой незамужней женщине жить одной, без другой женщины в доме, тем более что на нее работает столько мужчин!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88