С ее лица не сходила недовольная кривая гримаса; она была эгоистичной, тщеславной и избалованной девушкой, каких он никогда не встречал. Он видел, как множество раз она давала отпор попыткам Ингрид завязать дружбу, думая о Меган не совсем хорошо. А брани, которыми она поливала Рори, вполне хватило бы, чтобы заставить человека сбежать в монастырь.
Тобиасу повезло, имея такую женщину, как Ингрид, и он знал это. Они прожили уже шесть лет, и каждый день был лучше предыдущего. Она искрилась смехом, заражая радостью всех окружающих. Она подарила ему четырех здоровых сыновей, а в августе появится еще один Леви. Бог Абрахам явно благословил его большой семьей. Единственной тенью на их счастье оставался отец Ингрид. Он отказывался видеть и ее, и детей, заявив, что его дочь умерла для него в тот день, когда вышла замуж за еврея.
Тобиас шумно откашлялся, выходя из стойла. Когда Рори взглянул в его сторону, он сказал:
– Красивый жеребенок, не правда ли, Медведь? Эта кобыла всегда приносит настоящую драгоценность.
– Я как раз думал то же самое, Тобиас.
– Боюсь, ночью опять пойдет снег.
– Наверное, ты прав.
– Дома все нормально, Медведь?
– Хорошо. Просто хорошо.
– Вот и нормально.
Они замолчали, пристально глядя на лошадь. Рори первым прервал молчание.
– Думаю, мне пора идти Тобиас кивнул.
– Эй, Медведь, я чуть не забыл сказать. Получил известие от Брента. Его семья через пару месяцев приедет домой. Говорит, что у них есть сюрприз для нас. Ты не думаешь, что Нетта нашла себе другого парня?
– Вполне возможно, Тобиас, – ответил Рори натянутым тоном. – Вполне возможно.
Рори толкнул дверь, оставляя Тобиаса наедине с животными.
Глава 29
Март 1881 – Имение «Марчлэнд».
Маркиз Марчлэнд, член местного джентри, прислонившись к массивному мраморному камину, подробнейшим образом рассказывал о событиях утренней охоты. Это был человек лет тридцать трех, среднего роста с сильным прямым носом и удивленно приподнятыми бровями. По мнению Бренетты, щеголь. Он утомил ее уже смертельно, и ежедневно она жалела, что папа принял приглашение маркиза остановиться в «Марчлэнде» во время их визита в Англию. Она знала, что в глубине его карих глаз замышляется предложение руки и сердца, и любой ценой стремилась избежать его. Он был не первым ее кавалером с тех пор, как они покинули Чарльстон. Ей даже делали предложение на борту корабля. Но она горевала по Стюарту, не волнуясь из-за того, что ответить им. Лично они не имели никакого отношения к ее отказам.
Маркиз – совсем другое дело. Она просто – и постоянно – не могла выносить его, «Блестящая партия», сказали бы люди, прими она его предложение, но Бренетту дрожь пробирала от одной мысли стать его женой.
Время, по крайней мере, залечило ее разбитое сердце. Она не верила, когда ей говорили, что все пройдет. На Париж и Вену она смотрела через пелену слез, когда они прибыли в Рим, боль ослабела, а в Англию она приехала с полностью восстановленной жизненной силой. Сейчас она вспоминала Стюарта с чувством спокойствия и временами с тоской думала о том, что могло произойти.
– Прости меня, Марч, сказала она, прерывая его, называя его по прозвищу, которое он настоятельно просил всех использовать, обращаясь к нему. – Боюсь, у меня начинается мигрень. Я думаю, мне лучше подняться наверх и немного полежать. Встретимся за ужином.
Маркиз поклонился ей.
– Я могу проводить вас до вашей комнаты, дорогая моя?
– О, не утруждайте себя, пожалуйста. Я уверена, мама сгорает от желания услышать весь рассказ об охоте. Я дойду одна.
Она быстро вышла, успев перехватить пронзительный взгляд, брошенный в ее сторону из разгневанных синих глаз матери. Бренетта молча рассмеялась, зная, что Тейлор испытывает те же самые чувства к их привередливому щеголеватому хозяину, что и она.
Поднимаясь по лестнице, Бренетта провела рукой по темной стене. Имение «Марчлэнд» было старинное, с богатейшей историей. Она подсознательно сравнивала его с «Хартс Лэндинг», построенном менее двадцати лет назад на границах страны. Хотя этот дом с его многочисленными залами и гостиными, золотом и серебром, роялями и коврами, можно было назвать прекрасным, но Бренетте он казался унылым. Она стремилась к «Хартс Лэндинг», к его простой жизни, борьбе за выживание, и людям, оставшимся там – Тобиасу, Ингрид, Сандману, Рори…
Рори. Письмо, сообщающее о рождении Беллами Старр, они получили в Риме. Мариль писала, что Старр повезло – она выжила, родившись раньше срока. Бренетта сразу же после того, как Тейлор закончила читать письмо, пошла к себе в комнату и легла на постель, уставившись в потолок, и сожалея о Рори. В то время, как она болезненно избежала трагической ошибки, Рори не повезло. Она надеялась, что они полюбят друг друга, и он простит Меган за ее обман и хитрость. Что касается ее собственных чувств к Меган, то обида исчезла. Осталось только сожаление за происшедшую глупость Меган и ее бессердечное преследование собственных целей.
Да, подумала Бренетта, открывая дверь в свою комнату, пришло время возвращаться домой.
Каждый день они сидели вот так – отец и сын – под искривленным старым деревом, Карлтон в очках и сосредоточенным выражением на лице, держал в руках книгу. Толстые очки делали мальчика похожим на большую комнатную муху, но Брента совершенно не волновала его внешность. Он ни на что не обращал внимания, слушая, как его сын читает старый букварь.
Когда Карлтон впервые пожаловался на боль в глазах, Брент не был до конца уверен. Сначала они подумали, что это – результат усталости, наступившей после отъезда из «Спринг Хейвен», но он никогда не забудет той минуты, догадавшись, что Карлтон воспринимает какой-то свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102