Присев на корточках перед печкой, он сбросил дрова в ящик. Потом занялся разжиганием печи. Скоро тепло начало разливаться по дому, вытесняя стужу в самые дальние уголки.
Джереми смотрел на мерцающий огонь, и ему припомнилась первая ночь по его возвращению в Хоумстед менее двух месяцев назад. Он сидел в этой комнате, смотрел на огонь в этой печке и ощущал окружавшее его одиночество.
Он слышал, как по дому двигается Сара, и знал, что больше он не один. У него есть возможность предать прошлое забвению. У него есть возможность наладить жизнь.
Пора отпустить меня , Джереми.
– Милли, – выдохнул он. Отпусти меня.
– Джереми?
Он круто повернулся и увидел стоявшую почти рядом Сару. В ее глазах был немой вопрос и... вера в него.
– У нас все наладится, Сара. – Ему действительно хотелось в это верить.
Сердце Сары бешено забилось.
– Да, я знаю.
Она наблюдала, как он провел пальцами по своим волосам, и подумала, как ей всегда нравился этот его жест. Он делал так всегда, когда нужно было подумать над какой-то проблемой. Сейчас этой проблемой была она.
– Наш дом невелик...
– По-моему, совсем неплохо. Он покачал головой.
– Это не то, что у тебя могло бы быть...
Если бы я вышла за Уоррена , – закончила она за него. – Но я не хотела Уоррена. Я хотела тебя. Она задумалась, придет ли время, когда он поверит ей.
Он отвел глаза.
– Пойду посмотрю за лошадью. Похоже, ночью снова похолодает.
Не отстраняйся от меня , – хотела она сказать ему, но не сказала.
– Сначала принесу твои вещи, чтобы ты могла устроиться. Освободи несколько ящиков в комоде и положи их туда. Переложи все, как тебе будет удобно.
– Спасибо.
У нее было такое чувство, как будто он убегает от нее.
– Джереми?
Он остановился и посмотрел через плечо на нее.
– У нас все будет хорошо, – пообещала она ему, надеюсь, что он поверит ей и услышит то, что скрывается за произнесенными ею словами: – Я люблю тебя , Джереми.
Он молча кивнул и вышел.
ГЛАВА XXVII
Джереми снял с лошади сбрую и завел в конюшню. Там он освободил ее от узды, повесил сырые ремни на крюк, вбитый в один из столбов. Медленными легкими движениями обтер ее, стараясь не торопиться, не будучи еще готовым возвратиться в дом.
Покончив с чисткой, он завел лошадь в ближайшее стойло и оставил ее там. Потом разбил лед в корыте с водой, чтобы животное могло пить. Под конец наложил сена в ясли и насыпал два черпака зерна в тяжелую жестяную бадью.
Лошадь погрузила морду в ведро, а Джереми, положив обе руки на верхнюю жердь ограждения стойла, стоял и смотрел. В конюшне было слышно, как лошадь хрупает овсом да изредка шлепает хвостом о круп.
« Отпусти. Отпусти меня » .
Он несколько раз повторил про себя эти слова, с каждым разом начиная все больше понимать, что они значат.
С Милли его связывало нечто особенное. Те годы, пока они были женатыми, он никогда не чувствовал себя дураком и неудачником. Милли верила в него, и, благодаря этому, он верил в себя. То были нелегкие годы, но годы прекрасные.
Может быть, Милли хочет, чтобы он вновь обрел это счастье? Может быть, не нужно держаться за память прошлого? Может быть, настало время расстаться с прошлым и посмотреть в будущее? Может быть... Он посмотрел на дверь конюшни. За ней находится дом, а в доме Сара. Сара Уэсли. Его жена.
Она совсем не такая, как Милли. Он и не думал, что когда-нибудь почувствует к Саре то же, что чувствовал к своей первой жене. Ни один человек не может – или не должен – думать, что за одну жизнь испытает любовь дважды. По правде говоря, он и не хотел бы испытать еще раз это чувство. Если он не будет любить Сару, то не придется испытать горя, если он ее потеряет. А по собственному опыту он знал, что значит потерять любимого человека. Он боялся этой боли.
Но, возможно, им с Сарой удастся найти какое-то взаимное удовлетворение от их отношений. Он не мог отрицать, что она так или иначе день и ночь заполняет его мысли. Он не мог отрицать, что желает ее. Многие браки покоятся на гораздо меньшем, чем удовлетворенность отношениями или даже сильное желание, какое она возбуждает в нем. Возможно, удовлетворенности и желания для обоих будет достаточно.
Выпрямившись, он проверил запор на дверце стойла, потом вышел из конюшни и в сгущающихся сумерках поспешил домой.
Когда он открыл дверь, его встретил соблазнительный аромат, исходивший от кухонной плиты, и он невольно посмотрел в сторону кухни. Сара склонилась над плитой и что-то пробовала в духовке. Свадебное платье она обвязала выцветшим фартуком. Выбившиеся из пучка светлые локоны падали на грудь длинными серебристо-золотыми кольцами. Распрямившись, она вытерла лоб тыльной стороной ладони и кончиками пальцев откинула с лица прядки волос.
Она выглядела настоящей красавицей и совершенно не вписывалась в окружающую обстановку. Кухоньку в доме построили, исходя из потребностей вдовца с двумя сыновьями. Полки и посудные шкафы не застеклены. Тарелки и чашки не фарфоровые, а эмалированные. Деревянный пол выщерблен и весь в щелях.
Сара заслуживает лучшего.
Она обернулась и увидела его. Она неуверенно улыбнулась.
– Ужин еще придется немного подождать.
– Не к спеху. – Он снял шляпу и пальто и повесил на вешалку у двери.
– Я заняла два нижних ящика комода. Хорошо?
Почувствовав в ее голосе тревогу, он еще раз посмотрел на нее. Может быть, это потому, что она сказала, что любит его. Может быть, потому что она носит его дитя. Как-то так получилось, что он позабыл, что и ей этот брак был навязан. Это не ее выбор. Она не выбирала. У нее и не спрашивали, хочет ли она за него замуж. Она боялась и нервничала, а он ничего не сделал, чтобы облегчить ее положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85