– Неожиданно он шагнул к ней. – Он заставил тебя, Сара? Бог мой, если он это сделал, мы его повесим.
Она вскочила. Страх заполнил ее всю.
– Он не заставлял меня, доктор Варни. Это... Это я. Во всем виновата я. Я... Я люблю его. Я... Он... Он не заставлял меня. Вы не должны говорить, будто он заставил. Я... Я хотела... Я хотела его. Это я. Все я.
Ей показалось, что доктор смотрит на нее целую вечность, но в конце концов он, кажется, согласился с тем, что она говорит правду.
– Очень хорошо. – Он бросил взгляд на дверь. – Ты сама скажешь Тому или это сделать мне?
– Сказать Тому?
«Лучше умереть», – подумала она.
– Он должен знать. И твой дедушка тоже. О, ну почему она не может взять и умереть?
Джереми вырвал страницу из каталога семян. Ранняя оттепель заставила его все чаще задумываться о ферме. Ему очень хотелось засеять свою землю. Этот первый год он посеет пшеницу и альфальфу. Ну и, конечно, заведет свой огород. Кукурузу, помидоры, картофель, фасоль и горошек.
Вот на будущий год, может быть...
Дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену.
Джереми вскочил на ноги, инстинктивно потянувшись за ружьем, потом увидел входящего в контору Тома. Он опустил руку, и ружье осталось стоять прислоненным к столу.
Том мгновение смотрел на него, потом повернулся и закрыл дверь. Снова посмотрев на Джереми, он проговорил:
– Я пришел пригласить тебя на свадьбу.
Джереми поднял бровь. Том совершенно не походил на переполненного счастьем жениха. Кроме того, Джереми знал, что Том уезжает учиться.
– Это Сарина свадьба, – пояснил ее брат, делая шаг вперед.
Сарина свадьба?
У него было такое чувство, будто из-под ног у него ушел пол, и он полетел в темную глубокую яму. С какой стати ему так реагировать? Он же сам хотел, чтобы она вышла за Уоррена. Он хотел, чтобы она вышла замуж, уехала в Бойсе и оставила его в покое. Хорошо, что Уоррен простил ее. Хорошо, что Уоррен возвращается, чтобы жениться на ней.
Том сделал еще один шаг к нему, глядя на него разгневанными глазами.
– И твою свадьбу тоже.
– Что?
Он только сейчас, казалось, увидел молодого человека в своей конторе.
– Сара беременна твоим ребенком, Уэсли, и ты женишься на ней. Сегодня.
– Сара беременна? – прошептал Джереми, потом чуть слышно добавил: – О нет, – и опустился на стул.
– Займись всеми необходимыми бумагами. Священник приходит к нам во второй половине дня. Чтобы ты там был, Уэсли. В два часа.
Зарывшись лицом в подушку, Сара лежала на кровати и рыдала. Она все еще надеялась, что это какой-то кошмарный сон, но с каждым часом все выглядело слишком реальным.
Она вспомнила, в какое бешенство пришел Том, когда доктор Варни объяснил ему, в чем причина ее «заболевания». Брат наговорил ей кучу страшных, обидных вещей, обозвал лицемеркой за то, что она осуждала Фанни за работу в салуне, а сама поступила гораздо хуже. Но это еще было не все. Ей никогда не забыть потрясенного лица дедушки, когда она сказала ему, что наделала. Пройдет совсем немного времени, и ей придется стоять рядом с Джереми и слушать, как священник объявляет их мужем и женой.
Ну , пожалуйста , пусть это будет только страшный сон. Пусть я проснусь , и все окажется страшным сном.
Она хотела, чтобы он полюбил ее. Она хотела, чтобы он предложил ей руку и сердце. Она хотела стать его женой. Она так надеялась, что он поймет, насколько они подходят друг другу. Но она хотела, чтобы все это произошло совсем по-другому. Она не хотела, чтобы его принудили жениться на ней.
Она пала в глазах всех. Джереми будет ее ненавидеть. Том презирать. Дедушка стыдиться.
Сара настолько погрузилась в печальные мысли, что не слышала, как открылась дверь спальни.
– Принцесса?
Подавив рыдания, она села в постели и обернулась к двери.
Дедушка закрыл за собой дверь, потом медленно прошел через комнату к ее кровати. Присев на край, он сжал ее руку, сложив ее маленькую ладошку в своей большой ладони. Сначала он не смотрел на нее. Он сидел так и глядел в окно на лесопилку.
«Он даже не смотрит на меня», – подумала Сара, и сердце у нее опять болезненно сжалось.
Хэнк стиснул ее руку.
– Сара, ты всегда следовала своему сердечку, а не головке. Увидишь потерявшегося котенка или птичку со сломанным крылышком и расплачешься, как будто это случилось с близким тебе существом. – Он медленно повернулся к ней. – Я очень много думал о тебе и надеялся, что жизнь не будет к тебе слишком жестокой.
– Прости меня, дедуля. Я не хотела, чтобы тебе было стыдно за меня.
– Стыдно? Нет, принцесса, я не стыжусь. Мне никогда не было стыдно за тебя. Конечно, мне хотелось бы, чтобы этого не случилось. Мне хотелось бы... Ну, как бы это сказать, мне не хотелось бы, чтобы ты страдала, вот и все. – Он еще раз стиснул ее руку. – Скажи мне. Как ты относишься к Джереми?
Она проглотила застрявший в горле комок.
– Скажи честно. Скажи мне правду.
Она часто заморгала, пытаясь разогнать набегавшие слезы, и взглянула ему в глаза, смотревшие на нее спокойно и внимательно.
– Я люблю его, дедуля. Думаю, что люблю его с первого дня, когда увидела его. – Она шмыгнула носом. – Вот почему я не могла выйти за Уоррена. Вот почему я разорвала нашу помолвку.
Хэнк Мак-Лиод тяжело вздохнул.
– Понимаю.
– Дедуля? – Она подалась к нему. – Джереми не виноват.
– Очень трудно в это поверить.
Вот и еще одна причина, по которой Джереми будет ненавидеть ее. Во всем люди будут винить его, и только они с Джереми знали, что именно Сара не захотела прогнать его. Он просил ее сделать это, но она не послушалась.
Дедушка нагнулся и поцеловал ее в щеку. От такой нежности ей снова захотелось расплакаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85