Мальчик обернулся ко мне. – Она была совсем крошкой, когда я нашел ее, поэтому Том учил ее плавать.
– А как ее зовут?
– Я назвал ее Вертушкой, потому что она все время в движении, – усмехнулся Боб.
На обратном пути, сидя в двуколке, я поблагодарила Лео – он специально для Вертушки прислал рыбу. Джексон сказал мне, что обычно она питалась кроликами.
– Впервые, я увидел выдр целой семьей, они ловили рыбу при лунном свете, – пустился в воспоминания Лео. – Отец Джорджа взял нас, двоих мальчишек, на речку, чтобы посмотреть на них. Боюсь, что позже он пожалел об этом, потому что я был так очарован ими, что запретил охотиться на выдру в своих реках.
– Как я рада этому! – горячо воскликнула я.
– Этот запрет вызвал огромное недовольство. Я кое-как объяснил его тем, что выдры выводят детенышей круглый год, поэтому невозможно выбрать время для охотничьего сезона на них. Но, правда гораздо проще – в ту ночь я просто влюбился в этих зверюшек. Посмотри-ка, Эми, – он указал кнутом, – до войны все эти земли были пастбищами...
На следующий день Лео взял меня показать своих овец. Мы оставили машину на холме, и пошли по пружинящей торфяной почве туда, где паслись овцы. Впервые я увидела дорсетхорнских овец, с рогами, изогнутыми, словно поля элегантной шляпки, а с ними – барана с великолепными завитками рогов по каждую сторону подвижной белой морды.
– У него превосходное руно, так и отливает золотом на солнце. Ты не хочешь спросить его имя, Эми?
Я взглянула в подсмеивающиеся глаза Лео и обратилась к барану:
– Ты замечательный баран, Язон, – и смех Лео сообщил мне, что я угадала.
– Они ягнятся на пару месяцев раньше, чем другие стада... – начал рассказывать Лео.
Мы встретили пастуха, старика с чисто белыми бакенбардами и выцветшими, дальнозоркими глазами. Он поднял шляпу.
– Добрый день, мой лорд, моя леди, – его голубые глаза поднялись на Флору, восседавшую на плече Лео. – Добрый день, малышка, пришла посмотреть на мою паству? – Светлые кудряшки Флоры запрыгали, она закивала в ответ. Пастух пронзительно свистнул, и черно-белая стрела подлетела к нему, длинная и приземистая. Пока Лео опускал мою дочку на землю, пастушья собака пристально рассматривала Неллу, но обе были слишком хорошо натасканы даже для того, чтобы обнюхаться.
– Лучший из щенков, моей Дайнти. Вы помните, мою Дайнти?
– Да, Калеб, помню – прекрасная сука.
– Да, она была такая.
– А как поживает миссис Бревер?
– Ревматизм. Нам с ней уже не стать моложе.
– А ваш внук?
– В местечке под названием Ипр – в письме было зачеркнуто красным карандашом, да только Мэри разобрала, мать ведь, – глаза старика тревожно прищурились. – Я помню, как он появился на свет – был не больше вашей малышки. Хозяйка, она каждый вечер молится за нашего Дэви. А я не молюсь. Кажется мне, что Бог отвернулся от нашего мира, раз в нем происходит такое. Как ваш сын, мой лорд?
– Он все еще в отпуске по ранению.
– А-а. Я слышал, что вы и сами подумываете податься в армию. – Лео кивнул в знак подтверждения. – Тогда удачи вам, мой лорд, – старик протянул ему руку.
За эту неделю я увидела Лео другими глазами. Передо мной был человек, заботящийся о своей земле и о людях на ней, присматривающий за своим имением, несущий ответственность за его прошлое и будущее.
– Ты никогда раньше не рассказывал мне о земледелии, – как-то сказала ему я.
– Я не знал, что тебе это интересно. Я думал, что тебе нравится говорить только о детях и о розах, – и я поняла, что он тоже взглянул на меня по-другому.
Я с нетерпением ждала каждой поездки, не только потому, что хотела, получше изучить дела имения, но и потому, что впервые мы вели себя как настоящая семья – Лео, дети и я. Но каждый раз, когда он вступал в разговор с людьми на полях, неизбежно произносились слова: «Говорят, вы уходите в армию, мой лорд?», которые завершались рукопожатием: «Тогда удачи вам».
И последний день наступил слишком быстро.
Глава двадцать четвертая
– Куда мы пойдем сегодня, Лео?
– Я снова собираюсь подняться на Взгорье, – мы проехали часть пути, и Лео остановил машину на опушке леса. – Это мое любимое место для прогулок. Давай, я понесу Розу, пока Флора не устанет.
Флора перебегала от цветка к цветку, спрашивая их названия. Вдруг она остановилась, закинув голову вверх, ее глаза следили за рыжей вспышкой беличьего хвоста. Лео мало говорил сегодня – пару слов он обронил о заготовке леса, о вырубке, а затем снова замолчал.
Лес был буковым, деревья стояли по обе стороны тропинки, их ветви сходились над нашими головами, образуя пестрый, зеленый с голубым навес. Впереди уже виднелось открытое место, и вскоре мы пошли по склону безлесого Взгорья. Флора, словно щенок бегавшая вокруг, вернулась к Лео и протянула руки:
– Верхом, папа, верхом!
Я взяла у него Розу и укрыла под шалью, а он поднял взвизгнувшую Флору высоко в воздух и усадил себе на плечи. Крепко взявшись руками за ее ноги, Лео зашагал вперед, ее ручки обхватили его шею, а подбородок уперся в его панаму. Ленты ее капора развевались по ветру – воздух на Взгорье никогда не бывал спокойным.
Когда мы поднялись на вершину Взгорья, Флора потребовала опустить себя на землю, и они с Неллой стали носиться по упругой лужайке. Сняв пиджак, Лео расстелил его на земле.
– Отдохни, Эми. Роза в последнее время стала тяжелой.
– Да, ты большая девочка, правда, моя Роза? – я опустилась на землю. Лео тоже сел, но чуть поодаль, на траву, его глаза устремились на Неллу с Флорой. Под порывами теплого ветра я следила за непоседливыми голубыми бабочками, перелетающими с одного пурпурного цветка чертополоха на другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91