– Мы идем, Леонидас? Нелла в нетерпении.
Я беспокоилась о том, как вести себя с ней на следующий день, но этого не потребовалось, потому что она встала только к обеду.
– Извини за леность, Эми, но я не могла пропустить возможность поваляться в постели. В последнее время мы были так дьявольски заняты, что я рада использовать малейшую возможность отдохнуть. Когда друзья уезжают, невозможно отказать им в обществе. Кроме того, так много мужчин ранено в этой бойне, а я чувствовала себя просто обязанной посетить их.
– Ты была у него? – набравшись смелости, спросила я.
Голос мисс Аннабел стал жестким.
– Если под «ним» ты подразумеваешь моего мужа – нет, не была. В любом случае, он давно уже не в госпитале.
– Он вернулся во Францию? – насторожилась я.
– Ты не возражаешь, если я закурю? – не дожидаясь моего согласия, она зажгла сигарету, а затем стала отвечать на мой вопрос. – Его нога еще не зажила, но сейчас такая нужда в свободных койках, что его выписали из госпиталя, хотя он все еще в отпуске по ранению.
Я понимала, что не имею права спрашивать об этом, но не могла удержаться.
– Ты виделась с ним?
Мисс Аннабел глубоко затянулась сигаретой. Я уже подумала, что она не ответит, но она сказала:
– К несчастью, да. Этот мир полон суетливыми личностями, которые считают своим долгом помирить расставшиеся пары, поэтому я дважды нарывалась на удовольствие провести целый вечер в его обществе – на приемах, естественно. Если хочешь знать, Эми, – а ты, конечно, хочешь – то, за исключением модной и вызывающей сочувствие хромоты, он был точно таким же нахальным, самовлюбленным и эгоистичным, как всегда. Я думаю, нам лучше сменить тему разговора.
Вместо этого она стала рассказывать о водителе санитарной машины, который до войны поддерживат суфражисток.
– Я просто восхищаюсь им. Милли дважды сидел под арестом и объявлял голодовку. Они не ожидали, что поймают мужчину, думали, что это переодетая женщина, – мисс Аннабел наклонилась ко мне, забыв про сигарету. – Когда-нибудь эта война закончится, и нам будут обязаны предоставить право голоса. Мы требуем равенства. В конце концов, женщины могут делать все, что делают мужчины.
– Но мужчины сейчас во Франции, они сражаются.
– Еще бы они этого не делали! Это они начали войну, разве не так? Но даже здесь нужны женщины, чтобы помогать им, – лицо мисс Аннабел разгорелось, она взволнованно воскликнула: – Я поеду во Францию, Эми! Я буду перевозить раненых там, а не в этом скучном старом Лондоне.
Я так и села, уставившись на нее. Франция, где мужчины сражаются и гибнут. Мисс Аннабел была такой отважной.
После обеда она сказала мне:
– Ты не возражаешь, если я немного покатаюсь верхом? Я так давно не садилась на лошадь. Надеюсь, что Леонидас оставил пару скакунов в конюшне, несмотря на приказ военного ведомства.
– Да, конечно, – едва она ушла, я поднялась в детскую к Розе, но, кормя ее, не переставала думать о том, что сказала мне мисс Аннабел, и гадала, когда же во Францию вернется он.
Когда мистер Тимс принес мне поднос с чаем, мисс Аннабел вернулась. Со мной была Флора, она побежала ей навстречу.
– Тетя Ан'бел, тетя Ан'бел – давайте поиграем!
– Конечно, милочка моя.
Они начали играть, складывая фигурки из пальцев Флоры. Я слышала, как моя дочка взвизгивает от восторга, а звучный голос мисс Аннабел восклицает: «А эта свинка поехала у-у-у – скорее домой!»
Вдруг дверь открылась, и надтреснутый голос мистера Тимса объявил:
– Лорд Квинхэм, моя леди.
Фрэнк стоял в дверях, высокий и стройный в своей военной форме, его гладкие светлые волосы сияли в лучах солнца. Он огляделся вокруг, на Аннабел с Флорой на коленях, на меня с широко раскрывшей глазенки Розой.
– Ну-ну, небольшая заслуга – заставить замолчать комнату, полную женщин, – шутливо сказал он.
– Флора, дорогая, – раздался высокий, ясный голос мисс Аннабел, – кажется, свинка уже приехала. Во что еще мы поиграем? – но Флора не ответила – ее голубые глаза не отрывались от высокой фигуры ее отца.
Фрэнк дохромал до стула и уселся на него.
– Эми, будь хорошей девочкой, налей мне чашечку чая. – Мои руки так дрожали, что чашка прыгала по блюдцу, когда я подала ее ему. Фрэнк поблагодарил меня улыбкой, вспыхнувшей в его голубых глазах, а затем обернулся к мисс Аннабел. – Разве у моей любимой жены не найдется ни слова для раненого солдата?
– Кто сказал тебе? – взглянула на него мисс Аннабел. – Кто сказал тебе, что я здесь?
– Какая разница? – пожал он плечами. – Кроме того, почему ты решила, что я приехал из-за тебя? Между прочим, Истон – мой будущий дом, в нем есть чему привлечь меня. Здесь Флора, например.
При звуке ее имени Флора соскользнула с колен мисс Аннабел и нерешительно двинулась к нему, но та удержала ее за руку.
– Не надо, Флора, не пачкай руки.
Губы Фрэнка на мгновение поджались, затем он взглянул прямо на Аннабел.
– Что за чепуху я слышал, будто ты едешь во Францию? – спросил он.
– Это не чепуха. Я уезжаю на следующей неделе.
– Сейчас Франция – не место для женщин. Я не позволю этого.
– Ты меня не остановишь.
– Очень даже остановлю, – подбородок Фрэнка вздернулся. – Красный Крест не разрешает ехать во Францию никому из VAD, чьи мужья там, на действительной службе, а я скоро возвращаюсь туда.
Красивые губы мисс Аннабел изогнулись, в торжествующей улыбке.
– Но я еду не от VAD, Фрэнсис. Я вступила в FANYS, а там меньше заботятся о подобных устаревших соглашениях.
Фрэнк на мгновение растерялся, но затем твердо сказал:
– Я категорически запрещаю тебе ехать. Я имею на это право – ты пока еще моя жена.
– Это легко исправить, – все еще улыбаясь, сказала мисс Аннабел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91