Скоро я это вам сделаю.
– Если вы заняты...
– Не беспокойтесь насчет этого. Если я попрошу своих заказчиков подождать, они подождут. Я – лучшая портниха в окрестностях, да и расценки у меня умеренные, – она снова оглядела меня. – Кто шил вашу юбку?
– Я.
– Ммм, неплохо сидит. Повернитесь спиной, – я повернулась. – Да, мне самой нравятся юбки из клиньев, хотя в наши дни нечасто встретишь шестиклинку. Где вы взяли выкройки?
– Я сделала их сама.
Увядшее лицо мисс Винтерслоу сморщилось в улыбке.
– Я и сама не скроила бы лучше. Где вы научились шить?
Я рассказала, и она одобрительно кивнула.
– Это хорошее место учебы. У меня поначалу не было денег, чтобы заплатить за обучение, поэтому я начинала швеей.
– Вы никогда не хотели стать горничной у леди? – спросила я.
– Я? – с негодованием воскликнула мисс Винтерслоу. – Быть на побегушках, у какой-то женщины, которая считает себя лучше меня только потому, что родилась в колыбели с фамильным гербом? Это почти так же плохо, как быть замужем, – фыркнула она. – Взгляните на замужних женщин, и вы увидите, какой они терпят ущерб! Вечно живут то с животом, то с дитем у груди – или и с тем, и с другим сразу, если небрежны. Постоянное вынашивание детей вредит женщинам и губит их фигуру, – мисс Винтерслоу зорко оглядела меня. – Вы еще сохранили талию, но подождите – когда вы перестанете кормить, то увидите, что ваши груди обвиснут, – она наклонилась ко мне: – Но не беспокойтесь, моя леди – стоит вам только сказать мне словечко, и я покажу вам, как сделать, чтобы они выглядели такими же, какими были до рождения этих двоих. Кусок прочной ткани, скроенный наискось по той форме груди, какая у вас была прежде – и все будет в порядке. Но вам нужно быть строгой с его светлостью, чтобы он не устроил вам это снова, понятно?
Я пылала румянцем, когда Клара принесла поднос с чаем. Мод Винтерслоу указала на большой стол:
– Спасибо, Клара, поставь сюда. Вижу, ты не забыла для меня фрукты.
– Сегодня только яблоки и апельсины, мисс Винтерслоу.
– Я люблю, когда мне ставят вазу с фруктами, – пояснила мне портниха. – Я всегда прихожу сюда чинить белье, когда созревают персики.
– Какой вы любите чай, мисс Винтерслоу? – я взяла чайник. – Может быть, покрепче?
– Желательно бы, моя леди, с двумя кусками сахара, хорошо размешанный. – Я поставила жесткий стул рядом со швейной машинкой, а на него – поднос с наполненной чашкой. – Вижу, вы сделали как надо, уважаете старших. А теперь, может быть, вы мне что-нибудь посоветуете? Леди купила красивый отрез темно-синего бархата на вечернее платье, но она несколько худа в плечах, поэтому я размышляю, как лучше всего смягчить линию выреза...
Мы были поглощены обсуждением, когда дверь открылась и в нее вошла миссис Джонстон с уксусно-кислым лицом. Когда она увидела меня, ее лицо стало еще кислее.
– Я не знала, что за вами послали, миссис Винтерслоу.
Глаза Мод Винтерслоу сузились.
– Мисс Винтерслоу, будьте любезны. Я никогда не была замужем и горжусь этим – в отличие от тех, кто притворно называет себя миссис, хотя у них на это не больше прав, чем у моей полосатой кошечки.
Красные вены на лице миссис Джонстон покраснели еще больше.
– Нет ничего плохого в старых занавесках.
– Ее светлость выбрала новую ткань.
Миссис Джонстон демонстративно повернулась ко мне.
– Никакой необходимости, совершенно бесполезно – и это в военное время, когда наши доблестные солдаты в такой нужде...
– Я никогда не слышала, чтобы молодые люди в окопах нуждались в таких занавесках, – резко оборвала ее мисс Винтерслоу. Прежде чем миссис Джонстон успела ответить, она подхватила чайник. – Позвольте предложить вам чаю, миссис Джонстон, хотя я знаю, что вы обожаете не чай.
Миссис Джонстон побагровела и выскочила прочь, хлопнув дверью.
– Чего я не выношу, – так это женщин-пьяниц, – сурово сказала мисс Винтерслоу. – Я никогда не брала в рот ни глотка, только в медицинских целях. Не говоря уже о курящих женщинах – Марта вечно дымит своей трубкой! Дурная привычка, дурная привычка для женщин! Мужчины – другое дело, они не способны на лучшее, – она наклонилась ко мне. – Вы знаете, что сделала эта Марта? Дэн Витерс еще не остыл в могиле, а она остановила его светлость на улице и спросила, не может ли он продолжать выдавать ей табачный рацион Дэна, потому что это она выкуривала этот табак, а не он! А его светлость имел глупость согласиться, – она запнулась, а затем кивнула на дверь, глядя мне в лицо. – С этой он тоже дает промашку. В следующий раз проверьте ее расходные книги.
Как она узнала, что я их не проверяю? Ну конечно, Клара – миссис Чандлер – бабушка Витерс – без сомнения, об этом знает все село.
– Проверки делает его светлость, – сказала я, оправдываясь.
– Делает? – ее прищуренные, как у ящерицы, глаза пристально следили за мной, голова склонилась набок. – У меня хороший слух – ваша малышка плачет. Идите и утешьте ее.
Позже я вернулась, чтобы посмотреть, как у мисс Винтерслоу идут дела, и показать ей Розу. Она полюбовалась Розой, а затем сказала:
– Хорошенькая девочка и очень похожа на папу. Может быть, вы побудете со мной за компанию? Шить занавески скучно.
Под жужжанье машинки и клацанье педали она рассказала мне, когда у Мэри Доусон, которая во время моего появления в Истоне была второй горничной и вышла замуж за внука каретника, мистера Тайсона, наступит время родового отпуска.
– Должно быть, в июле – Грэйс Чандлер отпускает ее с работы, предвидя, что в дальнейшем она будет жить с матерью. Миссис Доусон, мать Мэри – вдова, ее муж умер от воспаления легких в ту ужасную зиму два или три года назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91