Она открыла свою женскую силу, о которой прежде и понятия не имела. Как действовали на Сент-Джона ее улыбки и гримаски! Впрочем, с ним это не составляло особого труда. Лейтенант был глуповат. И все равно, играя и кокетничая с ним, Пруденс чувствовала себя красивой и смелой. Она много раз видела, как Бетси проделывает такие же штучки с деревенскими парнями на лужайке. В то время Пруденс завидовала своей подруге и не могла понять, где женщины учатся искусству пленять мужчин. Сейчас она стала проводить подобного рода опыты с Сент-Джоном, и он мгновенно поддался ее чарам. От этого настроение Пруденс заметно улучшилось.
Милосердный Господь знает, как ей необходимо хоть какое-то утешение. Отчуждение, возникшее в последние дни между нею и Россом, Пруденс переживала очень болезненно. Она лишилась друга, причем по совершенно непонятным причинам. На холодность Росса она отвечала раздражением и нарочно противилась всем его желаниям. Когда он пытался обнять ее во сне, Пруденс отталкивала его руку. И почему-то ей очень нравилось, что легкий флирт с Сент-Джоном приводит Росса в бешенство. Что сказал бы папочка, знай он о ее кокетстве и своенравии! Пруденс старалась не думать об этом.
Она подняла глаза: в кают-компанию вошел Росс. Кивнув нескольким офицерам, засидевшимся за столом после ужина, он направился к ней.
– Жена, после ужина миновал уже час. Ты не собираешься спать? – Он говорил сдержанно, но в голосе звучало напряжение.
Пруденс ответила ему нежной улыбкой, боясь, что ее раздражение вот-вот вырвется наружу. Последние дни Росс не сказал ей почти ни одного приветливого слова, только отдавал приказы!
– Супруг мой, – сдержанно начала она. – Почему ты почти никогда не обращаешься ко мне по имени? Неужели тебе так трудно произнести слово «Марта»?
В его синих глазах сверкнул холодный огонь.
– Прошла всего неделя, как ты встала после лихорадки, Марта. Тебе нужно побольше отдыхать, я настаиваю на этом.
Пруденс повернулась к Сент-Джону и задорно рассмеялась.
– Муж произносит мое имя почти так же нежно, как вы, Эдвин. Но кажется, жаждет испортить этот прелестный вечер.
Сент-Джон сложил игральную доску.
– А мы еще не слыхали сегодня вашего пения. Прошу вас, пока Эллиот здесь. – Он кивнул на лейтенанта Эллиота, увлекшегося разговором. – Эй, приятель, берись-ка за скрипку. Миссис Мэннинг сейчас порадует нас пением.
– Если позволит муж, – сказала Пруденс, жеманно поджав губки. – Он стал таким суровым…
Росс уже открыл рот, чтобы ответить, но промолчал, оглушенный возгласами Сент-Джона и других офицеров, которые наперебой уговаривали его согласиться. Что плохого, если миссис Мэннинг, перед тем как отойти ко сну, споет одну песенку? А им всем до смерти хочется услышать ее нежный голосок. Прикусив губу, Росс неохотно кивнул.
– Что же вы споете нам сегодня? – спросил лейтенант Эллиот.
– Вы знаете мелодию «Черные волосы моего любимого»? – отозвалась Пруденс, поднимаясь со стула.
Глаза Росса сузились.
– Черные, мадам?
Она вспомнила о Джеми и его темных локонах.
– Да, черные, – с мечтательным видом подтвердила Пруденс, – и карие глаза.
Росс предостерегающе нахмурился:
– Но это всего лишь песня.
– Разумеется! – поспешно ответила Пруденс, овладев собой.
Росс сухо поклонился.
– В таком случае я оставляю тебя с этими джентльменами… Пропой им свою песню. Но надеюсь, у тебя хватит благоразумия вернуться в каюту в надлежащее время, – раздраженно добавил он и пошел к двери. Эллиот уже выводил на скрипке первые ноты.
Пруденс очень скоро пожалела, что выбрала именно эту песню. Каждая строка напоминала ей о Джеми и пробуждала печальные воспоминания. Под конец на глазах у нее выступили слезы.
Сент-Джон тут же подскочил к ней и взял под локоток.
– Это грустная песня. Не стоило петь ее, Марта. Пойдемте. Вечер сегодня погожий, свежий воздух вернет вам силы.
Лейтенант повел ее на ют. Небо переливалось от блеска звезд. Они сверкали, словно драгоценности на черном бархате. Закинув голову, Пруденс смотрела в темную высь, но думала только о Джеми и своем сыне. Повсюду царил безмятежный покой, а она – чуть ли не впервые в жизни – чувствовала себя такой одинокой и покинутой, крохотной песчинкой среди бесчисленного множества звезд, жаждущей отыскать другую песчинку, родственную душу… Вот тогда ее существование снова обретет смысл. Пруденс вздохнула.
– Я боготворю вас, Марта, и хочу, чтобы вы знали об этом.
Обернувшись, она увидела, что Сент-Джон уже раскинул руки, готовясь заключить ее в свои объятия.
– Эдвин, я…
Он обхватил ее за талию и притянул к себе.
– Вы так прекрасны, так желанны… Я томлюсь по вашей нежности, по вашей благосклонности…
Пруденс предпринимала неловкие попытки вырваться. Ее тронули ласковые слова Сент-Джона. Когда-то и Джеми тянулся к ней так же страстно, говорил почти те же самые слова… Но сейчас он бесконечно далеко. Она чувствовала себя слабой и беззащитной.
– Я… я ведь замужняя женщина, Эдвин, – с запинкой пробормотала Пруденс, цепляясь за остатки здравого смысла.
– Дьявол бы побрал вашего мужа! Он не способен оценить вас по достоинству. Подарите мне свою любовь, и вам не придется жалеть об этом, обещаю!
«Уж не лишилась ли я рассудка?» – подумала вдруг Пруденс. Она совсем забылась и погрязла в грехе. Это недопустимо!
– Я не могу! Это противно Господу.
Сент-Джон еще сильнее сжал ее в своих объятиях.
– Тогда всего один поцелуй, молю вас. Я мечтаю об этом, мечтаю коснуться ваших прелестных губок.
Пруденс колебалась. Всего один поцелуй. Много ли тут вреда? Она ведь почти и не целовалась с мужчинами… не считая Джеми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124