Так что же удивляться, если маленькая плутовка продолжила в том же духе?
– Разорви ее контракт, Бриггс! – с дикой яростью выпалил Ридли. – Она выкупила свой долг прошлой ночью!
– Выкупила? – не поверил своим ушам Бриггс.
– Ты что, не слышал? – вскричал Грей. – Я ее отпустил!
– А она была просто превосходной буфетчицей, – вздохнул управляющий. – И к тому же весьма рассудительной, несмотря на молодость. Жаль терять такую служанку.
– Ну вот и порыдай, коль тебе жалко. А мне нет. – И с чего Бриггс корчит рожу, как будто утратил задушевного друга? Такая наглая, взбалмошная негодяйка не заслуживает ничьих сожалений, а уж тем более его! Грей плюхнулся обратно в кресло и взялся за шоколад. Пусть Бриггс полюбуется, пусть увидит, что ему наплевать!
– Прошу прощения, ваша милость, – из гардеробной появился озабоченный Джагат Рам. – Тот кинжал… от Бехарского набоба… украшенный рубинами…
– Да, да! – выпалил Ридли. Неужели его так и не оставят в покое нынче утром?! – Знаю я этот кинжал. И что с ним случилось?
– Он пропал, сэр Грейстон. Вчера вечером, когда я стелил вам постель, он был на месте. Я всегда обращаю внимание на вашу коллекцию, когда прохожу через гардеробную.
Черт бы ее побрал! Мало ей простого предательства, нужно было еще и обокрасть хозяина! Он пробормотал:
– За те рубины можно получить королевский выкуп!
– С вашего позволения, сэр, – со скорбной миной предложил Бриггс, – я уведомлю власти, чтобы ее арестовали как воровку. Это не должно остаться безнаказанным. По крайней мере пусть хотя бы вернет клинок. – И он озабоченно нахмурился. – Наверное, оттого она так поспешно скрылась. Вот уж никогда бы не подумал, что она на такое способна.
– Она способна даже на убийство, или ты успел забыть? Но пусть себе бежит. Я даже рад, что избавился от мерзавки. И если это будет стоить мне кинжала… – Он небрежно дернул плечом в ответ на протесты Бриггса. – Держу пари, она уже на полпути к Лондону. Собирается убить лорда Эллсмера. Если бы я знал, где его искать, постарался бы предупредить. А-а-ах, черт возьми! – взревел Грей, потрясая кулаками от бессильной ярости.
– Какое мне до этого дело? Если ей так приспичило его прикончить…
– Как прикажете, милорд, – поклонился Бриггс.
– А теперь убирайтесь. Оба. Я позвоню тебе, когда соберусь одеваться, Рам.
Он проследил, как слуги вышли из гостиной, а потом сгреб чашку с блюдцем и швырнул в холодный камин. Темный, густой шоколад закапал с чугунной решетки. Черт бы ее побрал! Ложь! Все оказалось ложью! Вся душевная чуткость и тепло, выманившие из тайников души все его секреты, все слова любви, весь пламень невинных очей… Ложь, одна ложь… А ее страсть? Она также была притворной? Всего лишь частью выкупа за свободу?
Ха! Теперь он не только трус из Бэньярд-Холла! Теперь он еще и болван из Бэньярд-Холла! Он так низко пал в собственных глазах, что первая попавшаяся вертихвостка запросто сыграла на уязвленной гордости, заставив его поверить, будто и впрямь неравнодушна к его милости. Ей нужно было любым путем заполучить свободу – вот и все!
Грей потянулся к бутылке с джином. Жгучая влага опалила горло и рот. И все равно не смогла выжечь сладость ее поцелуев. Как бы ни торопился Ридли осушить до дна бутылку, ее содержимое не позволило забыться настолько, чтобы изгнать из памяти ее лицо.
Он с грохотом опустил наполовину пустую бутылку на стол и зарыдал, спрятав лицо в ладонях.
Грей Ридли поднял повыше свечу, разглядывая темно-зеленую обивку на стене над главной лестницей. И сердито покачал головой. На редкость отвратительный цвет. И с какой стати было въезжать в Бэньярд-Холл, не поменяв обстановку? Ведь ясно, что у старого барона Эллсмера не хватило ни денег, ни вкуса, чтобы должным образом использовать оригинальную планировку этого изысканного особняка. Странно, но до сих пор ему было на это наплевать.
Может быть, Рам не так уж не прав, когда твердит, что к нему возвращается душевное равновесие? Что он срывает с себя тенета тьмы, чуть не поглотившей его душу? Вот потому-то и замечает теперь вещи, на которые не обращал внимания год назад, переезжая сюда.
Ридли горько рассмеялся. Нет, скорее его внутреннее неприятие Бэньярд-Холла все сильнее дает о себе знать. Раньше особняк не казался ему тюрьмой, пока… пока не исчезла та, что освещала одним своим присутствием унылые комнаты. Наверное, оттого ему так бросается в глаза их убожество.
Со вздохом Грей потащился вниз по темной лестнице, прикрывая ладонью свечу. Он пересек гулкий холл, открыл еще одну дверь и по черной лестнице спустился в цокольный этаж. На кухне царила тишина. Помещения для слуг были погружены во тьму. И комната миссис Ратледж тоже. Только из-под дверей кабинета Бриггса сочился свет. Ридли удивленно покачал головой. Вот кто готов сгореть на работе!
И он снова вздохнул. Прошла почти неделя после ее бегства. Еще немного – и он рехнется окончательно. Он мог придираться к слугам, как прежде. Мог делать вид, что ему на все наплевать, упиваться до бесчувствия и молиться о том, чтобы сон его не посещали видения. Все, все, как прежде.
И тем не менее все стало иным. Грей до седьмого пота трудился в богадельне – и не смог обрести покоя. Он велел привести к себе шлюху, чтобы забыться в ее объятиях, и в конце концов прогнал, не в силах преодолеть отвращение. Как никогда прежде, Ридли прислушивался к перешептываниям у себя за спиной, желая знать, догадались ли слуги, что Аллегра обвела их хозяина вокруг пальца.
А три дня назад Грей отказался от джина. Как ни странно, алкоголь перестал на него действовать. Он больше не нес забвения, он только распалял бессильный гнев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124