Когда он разогнулся, все увидели тело человека с искаженным до неузнаваемости лицом, высунутым языком и выпученными глазами. Даже Лукас не сразу узнал его.
— Боже мой! Это же Уиллоуби!
— Я его предупреждала, — прошептала Татьяна. — Я говорила ему, что если он прикоснется ко мне, я его убью, а он только смеялся.
— Задушен, — констатировал казак, отпуская тело, которое со стуком упало на пол. — Собственным галстуком. Чистая работа. Я и сам не смог бы сделать лучше.
Татьяна спрятала лицо на груди Лукаса.
— Я пыталась избежать этого…
— Тсс! Ни слова больше, любовь моя. Бедная моя девочка… Это убийца Казимира, Матвей, могу поклясться своей жизнью. Сколько времени ты находишься здесь с… его трупом? — осторожно спросил он Татьяну.
— Давно. Много часов. — Она всхлипнула. — Я не знала, что делать. Я никогда еще не убивала человека. — Она подняла на него глаза. — И еще я боялась, что ты никогда не придешь.
Платов деликатно откашлялся.
— Извините, мой друг, но, наверное, кто-нибудь уже послал за стражей. Чем скорее мы уйдем отсюда…
— Вы правы. — Лукас завернул Татьяну в покрывало и без труда поднял ее с кровати.
— Нет, Лукас, я не осмелюсь выйти отсюда без одежды!
Он закрыл ей рот поцелуем. Плечи его тряслись от смеха.
— Почему ты смеешься? — спросила она.
— Смеюсь над твоей щепетильностью. Ты никогда не перестанешь удивлять меня, Татьяна.
— Куда мы направляемся?
— К маме, конечно.
Вслед за Платовым Лукас с Татьяной на руках спустился вниз по черной лестнице.
— Едва ли она обрадуется, — сказала Татьяна, плотнее закутываясь в покрывало.
— Наоборот, она будет в восторге. Помимо всего прочего, ты убила человека, по приказу которого меня чуть не насмерть проткнули ножом в Париже.
Кони, всхрапывая, ждали на конюшенном дворе. Грум, широко улыбаясь, отсалютовал наездникам, приложив к картузу пальцы.
Едва они успели выехать за ворота, как на улице раздались свистки полицейских.
Глава 32
К изумлению Татьяны, Далси ни единым словом не упрекнула ее за диковинное одеяние. Когда Лукас внес ее в дом, графиня засияла улыбкой.
— Куда ты так внезапно исчезла, моя дорогая девочка?
— Об этом после, мама, — коротко пресек расспросы Лукас, проходя мимо Смитерса, чей оскорбленный вид резко контрастировал с самообладанием графини. — Скажи, что тебе дать, любовь моя? Бренди? Водки? Или что-нибудь поесть?
— Думаю, я начну с ванны, — пробормотала Татьяна. — Противно, что он прикасался ко мне.
— Немедленно наполните ванну наверху, — приказал Лукас выкатившему глаза дворецкому. — И чтобы вода была горячей. — Уже поднимаясь по лестнице, он увидел Платова, остановившегося в проеме двери. — Мама, будь любезна, займи атамана, пока я позабочусь о Татьяне.
— Почту за честь, — не моргнув глазом заявила Далси. — Прошу вас, проходите, сэр!
— Иди с ней, Матвей, — обернувшись, сказал Лукас по-русски, — она тебя покормит.
Платов, поглаживая усы, смотрел на красивую хозяйку.
— Скажи, мой друг, а твой отец тоже дома?
— Он умер пять лет назад.
У казака блеснули глаза.
— Твоя мать говорит по-русски?
— Нет, но уверен, что вы сумеете понять друг друга.
Лукас, посмеиваясь, перешагнул порог комнаты, но сразу же посерьезнел, увидев, что Татьяна все еще дрожит.
— Во всем виноват я один. — Он взял ее рукой за подбородок.
— Уиллоуби сказал мне о твоей дочери, — прошептала Татьяна, отводя взгляд. — Он также сказал, что тебе придется жениться на Джиллиан — только тогда я поняла, почему ты так вел себя вчера вечером. И еще он уверял, что ты все равно не придешь мне на помощь, так что я могла бы… — Лицо ее жалобно сморщилось. — Но я бы на это ни за что не согласилась.
— Ах ты, моя храбрая красавица! — Лукас поцеловал ее в мокрую от слез щеку. — Джиллиан меня обманула — та девочка не имеет ко мне никакого отношения, да и к ней тоже. Она нашла девочку в Смитфилде и пообещала заплатить пять фунтов, если та сыграет роль нашей дочери.
В глазах Татьяны зажегся огонек надежды.
— О Лукас! А ты уверен?
— Абсолютно. Платов в ее присутствии устроил для Гастингса представление со своей саблей, и она сама во всем призналась.
Татьяна впервые за долгие часы улыбнулась:
— Могу себе представить! Я до смерти испугалась, когда атаман Платов ворвался в комнату. Но потом я увидела тебя…
В это время двое слуг внесли ванну. Следом за ними шла Каррутерс с кувшинами дымящейся воды. Увидев Татьяну, она чуть не уронила кувшин и, поставив его, упала на колени, а затем принялась целовать руки своей хозяйки.
— Ах, мисс, мы так боялись за вас! Слава Богу, вы вернулись домой — целая и невредимая! Позвольте, я помогу вам раздеться…
— Спасибо, Каррутерс, пока ты свободна, — тихо сказала Татьяна.
— Как пожелаете, мисс.
Когда слуги ушли, Лукас нежно поцеловал Татьяну в лоб.
— Ты желаешь побыть одна? Тогда я пришлю наверх вино, сыр и печенье, хорошо?
Она заглянула ему в глаза.
— Я надеялась, что ты поможешь мне мыться… если, конечно, захочешь.
— Захочу ли? Что за вопрос!
— Я теперь с тебя глаз не спущу!
— А я с тебя. — Он попробовал рукой воду. — В кои-то веки Смитерс точно выполнил мое приказание — вода до сих пор горячая. Позволь, я помогу тебе раздеться, а ты тем временем расскажешь, как попала в лапы Уиллоуби.
Татьяна повернулась так, чтобы ему было удобнее развязать тесемки.
— Я отправилась к Платову, после того как получила от него письмо — ведь ты об этом знаешь? — Он кивнул, продолжая столь приятную для него работу. — Ему действительно известно, кто мои родители?
— Боюсь, что нет; но он приходится двоюродным братом Казимиру и жаждет отомстить за его смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86