— Надеюсь, оно тебе впору…
— Ты слишком балуешь меня. — Она закусила губу, чтобы сдержать слезы.
Лукас уложил ее на скамью.
— Подожди немного и узнаешь, как я тебя избалую! — пообещал он прерывающимся от страсти голосом.
— Милорд! — неожиданно раздался поблизости голос Тим-кинса.
— Только не сейчас, дружище. Не сейчас!
— Милорд, прибыл курьер.
— Пошли его подальше! — теряя терпение, крикнул Лукас, когда Татьяна притянула его к себе, обхватив обеими руками.
— Не могу, милорд…
— Лукас Стратмир? Граф Сомерли?
Незнакомый голос остановил Лукаса, когда он наклонял голову к груди Татьяны. Тихо выругавшись, он крикнул в ответ:
— Да! В чем дело?
— У меня для вас письмо, милорд, от его королевского величества.
— От короля Георга? — Лукас опустил юбки Татьяны, поднял ее со скамейки и сел рядом с ней.
— Нет, милорд. От его высочества принца-регента.
— Этого еще не хватало! — с досадой произнес Лукас. — Подите прочь!
Однако курьер, одетый в ливрею королевских цветов, уже вошел в сад.
— Мне приказано вручить письмо вам лично.
Чуть помедлив, Лукас протянул руку.
— Ну так давай его сюда.
— Слушаюсь, милорд. — Лакей подошел к нему и передал свернутый лист веленевой бумаги. — И еще мне приказано подождать вашего ответа, милорд.
— Ответа? Скажи его высочеству, что я не принимаю приглашения. У меня нет времени, чтобы ехать в Лондон, так как через три дня я женюсь.
Курьер и не подумал уходить.
— Насколько я понял, милорд, это не приглашение, а приказ.
— Меня это не касается. Я занят.
— Лукас, в чем дело? — с любопытством спросила Татьяна.
Он взглянул на нее, и она заметила нерешительность в его непокорных глазах.
— Скорее всего очередная дурацкая причуда Принни.
— Что именно? — Интуиция не подвела ее: он действительно не хотел, чтобы она знала содержание записки.
Татьяна собралась было поднять брошенную записку, но вдруг остановилась.
— Ты не хочешь, чтобы я ее читала?
— Да… То есть нет. Послушай…
Она все же подняла листок бумаги и затаив дыхание прочла написанное.
— Царь Александр приезжает в Лондон… Его величество требует, чтобы ты выступил в роли переводчика… Боже мой! Приезжает не только царь, но и его сестра, великая княгиня Олденбургская, и казачий атаман Платов! Ты сам говорил, что если бы тебе удалось поговорить с Платовым…
— Я пытался, однако он не пожелал встретиться со мной.
— Но теперь, когда он приезжает в Англию…
— Ты намерена выйти за меня замуж или нет? Забрось эту проклятую бумагу в кусты! Посмотри, какую дату назначил Принни — он хочет, чтобы я явился туда к первому числу, а ведь это день нашего бракосочетания! Мне пришлось бы выехать сегодня, чтобы быть в Лондоне через три дня.
— Но ты должен…
— Ни за что!
— Лукас… — Уголком глаза она видела, что курьер внимательно прислушивается к их разговору. — Тимкинс! Проводи этого человека туда, где его накормят, и предложи ему что-нибудь выпить.
— Мне было приказано… — начал объяснять курьер.
— Можешь подождать в кухне, не подслушивая разговор хозяев! — сказала Татьяна таким властным тоном, что курьер подчинился без дальнейших возражений.
Лукас с удивлением взглянул на нее.
— Распоряжения, достойные графини.
Татьяна и сама себе удивилась.
— Я еще никогда в жизни ни с кем не разговаривала таким тоном.
— Тебе это идет. Может быть, ты намерена передумать и подождать какого-нибудь принца? — Лукас, конечно, шутил, но в глазах его отражалось беспокойство. — Как еще можно объяснить твою готовность мчаться в Лондон, несмотря на то что на этот день назначена наша свадьба?
— Лукас, любимый мой, — она взяла его за руки и крепко их сжала, — скажи, дядю Ивана, твоего друга, действительно очень ценили в правительственных кругах Санкт-Петербурга?
— Да, очень.
— И ты доверял ему, считал, что на него можно положиться?
— Он спас мою жизнь, я спас его. Мы с ним были как братья.
Татьяна задумчиво кивнула:
— Несомненно, и другие ему тоже доверяли.
— Я, кажется, все передумал. Если, например, какая-нибудь придворная дама оказалась в затруднительном положении, то она могла обратиться к Казимиру, и только что-нибудь подобное этой ситуации могло послужить причиной уничтожения твоей деревни, не говоря уже о нападениях в Брайтоне. Зачем, черт возьми, я снова поехал в Россию? Я знаю толк в дипломатии, Татьяна, и провел собственное расследование. Я разыскивал тех, кто мог знать о каком-нибудь подобном скандальном случае, я расспрашивал всех, начиная от фрейлин царицы и кончая служанками.
— Вполне возможно, они попытались скрыть от тебя правду, потому что ты мужчина, да еще иностранец. Женщине было бы проще заставить их разговориться.
— Женщину, которая попыталась бы это сделать, могли убить.
— В таком случае мне повезло, что мы еще не женаты, — сказала Татьяна и поднялась со скамьи.
— Это еще почему? — с подозрением спросил он.
— Потому что если бы мы были женаты, ты мог бы запретить мне поехать в Лондон и я должна была бы подчиниться.
Лукас тоже поднялся со скамьи и теперь сердито смотрел на нее сверху вниз.
— Ошибаешься, если думаешь, будто я готов спокойно стоять в стороне и наблюдать, как ты рискуешь жизнью, снова погружаясь в эту клоаку.
— Но, Лукас, сам посуди — ведь если кто-то за мной охотится, то меня не спасет, если я буду жить здесь как твоя жена. Рано или поздно они найдут меня.
Она почти слово в слово повторила то, что сказал Казимир Молицын восемь лет назад. И Казимира нет в живых. Лукас похолодел от страха.
— Я сумею тебя защитить, — произнес он прерывающимся голосом, крепко прижимая Татьяну к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86