Правда, он выглядел несколько ошеломленным, но кто на его месте чувствовал бы себя иначе? Как-никак Никки поймала на крючок самого престижного жениха во всей Англии. Томми в изумлении покачал головой. Теперь он может отправляться на войну с чистой совестью. Будущее рисовалось очень радужным.
Послышался стук дверного молоточка. И горничная, и Томми в недоумении посмотрели на часы.
— Еще нет и половины девятого, — недовольно пробормотала девушка. Затем лицо у нее просветлело. — Вероятно, цветы для мисс Хейнесуорт от лорда Уоллингфорда. Нахальные торговцы не станут входить через парадную дверь!
Симмонс, дворецкий, поспешил вниз. Томми испытал прилив сочувствия к нему: дворецкий был на ногах и после двух часов ночи, открывая бутылки с шампанским по случаю знаменательного события. Горничная направилась в кухню за вазой.
Томми откусил кусок филе и, жуя, продолжал любоваться печатным свидетельством блестящего будущего Николь. Он имел право поздравить себя, ибо ничего подобного не было бы, не образумь он свою сестру. И вдруг до него дошло, что между дворецким и визитером идет довольно жаркая перепалка. Томми отложил газету и прислушался. Помимо голоса Симмонса до него долетел также женский голос. Он не был слишком громким, однако звучал весьма настойчиво и твердо. Заинтересовавшись, Томми встал и подошел к входной двери, с порога которой увидел переднюю часть вестибюля.
— Я вам говорю, мэм, что мисс Хейнесуорт еще спит.
— А я вам говорю, сэр, что вам нужно разбудить ее!
— Это совершенно невозможно, — твердо возразил дворецкий.
— Симмонс, в чем дело? — Томми вышел из комнаты в коридор.
Дворецкий поднял голову и выразительно закатил глаза:
— Эта леди, сэр, настаивает на том, чтобы я разбудил мисс Хейнесуорт. Она заявляет, что должна переговорить с ней.
От Томми не укрылись колебания дворецкого, прежде чем тот произнес слово «леди». Томми сделал несколько шагов вперед и увидел красивую, хотя и немолодую женщину, одетую просто и в то же время весьма элегантно. И только ее шотландский акцент мог объяснить высокомерное отношение Симмонса к гостье. В целом мире нет больших снобов, чем английские слуги. Томми обратил внимание на рыжевато-золотистые волосы, выглядывающие из-под плетеной шляпки женщины, и поперхнулся.
— Вы… кто вы? — заикаясь, произнес он, понимая, что ведет себя так же грубо, а может, даже более грубо, поскольку заранее знает ответ на свой вопрос.
— Леди Бору, сэр. Меган, леди Бору.
— Вы мать Брайана Бору?
Она заулыбалась. Нетрудно было сообразить, от кого Бору позаимствовал свою внешность.
— Вы знаете моего сына?
— Слишком хорошо, — медленно проговорил Томми. — Мы служили вместе во Фландрии.
— В самом деле? Вы только подумайте! Мир и впрямь тесен, не правда ли?
Она все еще стояла на пороге. Томми до чертиков не хотелось приглашать ее в комнату. Однако этого требовала вежливость.
— Это действительно правда: моя сестра еще не встала, — сказал Томми. — Она… мы все… легли очень поздно накануне.
Леди Бору с готовностью кивнула:
— Да, я могу себе представить! Я видела объявление о ее помолвке в «Газетт». Вы должны испытывать гордость.
— Так оно и есть. — Симмонс поднял брови. Томми сверкнул на него глазами. — Я сейчас завтракаю. Не желаете присоединиться?
— Весьма любезно с вашей стороны, мистер Хейнесуорт. — Она шагнула в комнату и положила ладонь на его протянутую руку, бросив на Симмонса такой испепеляющий взгляд, что Томми не сдержал улыбки. Понятно, откуда Бору позаимствовал свое высокомерие!
Она позволила Томми ввести ее в комнату. Вошла горничная и остановилась, держа в руке вазы.
— Накройте для леди Бору, — дал команду Томми. — Чай? Кофе? Шоколад?
— Чай, пожалуйста. — Он подставил ей стул, в который леди Бору опустилась не без труда. — Артрит, — пояснила она. — Пагуба моей жизни.
— Прискорбно слышать об этом. — Томми сел на свое место и дождался, когда горничная принесла чай для гостьи. — Могу я спросить вас, леди Бору, что привело вас к Николь?
— Можете. — Она размешала сахар в стакане. — Но то, что я собираюсь сказать, должно остаться между вашей сестрой и мной. — Горничная предложила тосты и яйца. Леди Бору взяла тост, отказавшись от яиц, и густо намазала его джемом.
Томми внезапно испытал нервозность. Он выдавил из себя смешок:
— Я надеюсь, леди Бору, что у вас нет намерений попытаться… разрушить счастье Николь.
— Напротив! Ее счастье — это моя единственная забота. — Она откусила от тоста. — И еще счастье Брайана, разумеется.
Томми почувствовал, что должен определенно высказаться на сей счет.
— Леди Бору, поверьте мне. Я служил с вашим сыном и хорошо знаю о многих его прекрасных качествах. Он…
— А что из себя представляет Уоллингфорд? — внезапно, спросила леди Бору.
— Энтони? Ну, он очень… очень… — Да какой же, черт побери, этот Уоллингфорд?
— Богатый? — лукаво спросила женщина.
— Думаю, что да.
— Я полагаю, что очень богатый.
— И очень вежливый! Очень элегантный! Остроумный! Отличный танцор!
Рот леди Бору был очень похож на рот ее сына. Она насмешливо скривила губы:
— Конечно, каждая девушка мечтает видеть в своем муже отличного танцора.
Томми ощетинился:
— По крайней мере он не распутник.
Леди Бору нисколько не обиделась; она просто задумчиво кивнула.
— Я полагаю, мой Брай пользуется ужасной репутацией.
— И заслуженно, — коротко сказал Томми. — Поверьте мне. Я знаю.
Леди Бору снова погрузила ложечку в джем.
— Как и его отец, Бог тому свидетель. Любил покутить, погулять и поиграть в карты. Все это было.
— В таком случае вы должны понимать, почему…
— Пока не встретил меня, — спокойно договорила Меган Бору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94