– Эй, парни, вы загоните лошадей, – ухмыльнулся он. – Не волнуйтесь и не торопитесь так. Девочки толстушки Лил никуда от вас не денутся. Они ждут вас на том же самом месте, где вы их оставили в прошлый раз.
– Нам сегодня вечером не до девочек толстушки Лил, – отозвался один из парней, и его взгляд упал на Шторм, припавшую головой к плечу Уэйда. А затем он увидел старого Джеба, громко всхрапывавшего на заднем сиденье. – Мы как раз ищем этих двоих. Босс чуть с ума не сошел от беспокойства за них.
– Мне грустно это слышать, парни, – сказал Уэйд с притворным сожалением в голосе. – Дело в том, что я устроил маленькую рождественскую вечеринку для небольшого круга друзей в помещении позади салуна папы. Я и не заметил, как пролетело время. Такие дела!
Уэйд бросил взгляд через плечо на Джеба.
– Как видите, старик малость перебрал, напраздновался всласть. Что мне оставалось делать. Я оставил их лошадей на городской конюшне и нанял там же эту коляску, чтобы отвезти своих гостей домой.
Ковбои переглянулись и, поняв друг друга без слов, усмехнулись с довольным видом.
– Ну раз уже мы всего в нескольких милях от города, – заявил один из них, выражая общее мнение, – то мы вполне можем заехать туда, чтобы хотя бы поздороваться с толстушкой Лил.
Уэйд кивнул с усмешкой и хлестнул своих лошадей, надеясь, что ковбои не заметили состояние Шторм, пьяной не меньше Джеба.
Когда он примерно через час въехал на задний двор ранчо, он увидел в окне кухни темный силуэт встревоженной Марии. Горестно обхватив ладонями лицо, она вглядывалась в темноту. Уэйд позвал повара, пытаясь прямо усадить на сиденьи Шторм. Но когда Хэнк Кливер вышел из кухонной пристройки, стоявшей рядом с бараком ковбоев, голова девушки снова безвольно упала на плечо Уэйда.
– Слушай, Хэнк, возьми-ка старика и неси его в барак, пусть проспится. Он перебрал сегодня по случаю праздника.
Джеба снова подхватили и перебросили через плечо, но на этот раз он отреагировал недовольным ворчанием. Вздохнув, Уэйд слегка подстегнул лошадей и подал коляску поближе к крыльцу дома.
Как только Уэйд взошел на крыльцо, Мария тут же распахнула дверь.
– О Боже, что с ней случилось? – воскликнула она, отступая в сторону, чтобы дать дорогу Уэйду с его ношей. Кейн тоже находился на кухне, его костыли громко застучали по полу, когда он поспешно двинулся навстречу Уэйду с тем же самым вопросом на устах.
На этот раз Уэйд не стал скрывать правду. От Шторм так несло спиртным, что было бы совершенно напрасным делом пытаться утаить что-то от ее близких. И во всяком случае, Кейн имел полное право знать, что его сестра провела несколько часов в салуне, пользующемся в Ларами самой дурной репутацией.
– Я не знаю, почему, – начал рассказывать он, – но они с Джебом пошли в заведение Бака и напились там до чертиков.
– В заведение Бака? – в ужасе воскликнула Мария, не веря собственным ушам.
– Ты имеешь в виду, что она пьяна? – спросил Кейн подозрительно и наклонился над Шторм, чтобы понюхать ее дыхание.
– И, очень сильно, – Уэйд подхватил Шторм, все еще лежащую у него на руках, поудобнее. – Может, я отнесу ее в комнату наверх?
– Да, отнеси ее туда поскорей, – сказала Мария и пошла впереди него вверх по лестнице.
Когда Уэйд наклонился, укладывая Шторм на, кровать, ее руки обвили его шею.
– Не уходи, Уэйд, – умоляюще попросила она, – мы будем с тобой…
Уэйд нежным предостерегающим жестом положил пальцы на ее лепечущие губы, не давая ей возможности произнести конец фразы. Когда ее руки безвольно упали на кровать, он выпрямился и сказал:
– Завтра с похмелья ей будет очень тяжело.
Внизу в кухне ждал разгневанный Кейн.
К полному изумлению Уэйда он в первую очередь набросился на своего друга.
– Что ты с ней сделал сегодня, отвечай! Что заставило ее напиться до бесчувствия?
– Черт возьми, парень. Я ничего не делал с ней, – нахмурившись, ответил Уэйд. – Я вообще не знал, что она в городе, пока Бак не послал в салун папы своего человека, чтобы тот разыскал меня.
Горестно ссутулив плечи, Кейн уселся за стол.
– Прости, Уэйд. Сердцу не прикажешь: человек любит того, кого любит, – он взглянул на друга. – Спасибо, что привез ее домой.
В душе Уэйда поднялась буря, он так много хотел сказать Кейну, объяснить ему, что он страстно любит Шторм, но что он не может жениться на ней.
– Прости меня, Кейн, – наконец выдавил он из себя и вышел, оставив того сидеть за столом с поникшей головой.
Когда Уэйд подъехал к сараю на своем дворе, стояла уже глубокая ночь. Где-то в отдалении выла волчица. Он спрыгнул на землю, расседлал коня и завел его в тесное стойло. Закрыв ворота своей маленькой конюшни и заложив тяжелый засов, Уэйд прихрамывая пошел к дому.
Такого отчаянья, как сегодня вечером, он еще не испытывал никогда в жизни. Кейн был прав, обвиняя его в том, что это он довел Шторм до состояния, когда та, обезумев, напилась в общественном месте на глазах у всех допьяна. Он действительно довел ее до этого шага. Он стал ее любовником, соблазнил ее и тут же самым жестоким образом сделал вид, что она для него не существует. Его охватила жгучая ненависть к самому себе. Как вынесет эта хрупкая девушка новый удар, который он готовился ей нанести.
Уэйд тихо вошел в дом, стараясь не разбудить отца, и сразу же прошел в свою спальную комнату. Там, наклонившись, он с трудом открыл нижний ящик своего комода. Порывшись в его глубине, он нащупал свернутый голубой шелковый шарфик, который Шторм носила в детстве. Из-под него Уэйд достал письмо – письмо, которое он получил вот уже более четырех лет тому назад.
Он вернулся в гостиную, зажег лампу и уселся, чтобы перечитать письмо, которое перевернуло всю его жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114