Всегда, когда Джиму угрожала опасность, жеребец предупреждал о ней лучше всякой собаки.
Во времена его криминального прошлого Латура не раз будило прикосновение фыркающей рыжей морды: жеребец предупреждал хозяина, что к лагерю приближается посторонний.
После полудня Джим натянул поводья возле маленького водоема. Сэйдж остановилась рядом, и, пока лошади неторопливо утоляли жажду, Джим полез в переметную сумку и достал два сэндвича, аккуратно упакованных в промасленную бумагу. Он передал один женщине и произнес:
— Если у тебя все в порядке, то поедим на ходу.
— Все отлично, — Сэйдж принялась разворачивать еду. — Но почему бы нам не остановиться?
— Эту поездку можно совершить, сделав только одну ночевку, если, конечно, ты не будешь мешкать в пути и не будешь тратить время на пустяки, вроде того, чтобы устроить ленч или развести костер и сварить себе кофе. В этом случае, придется ночевать пару ночей.
— Тогда, конечно, давай скорее поедем, — Сэйдж вздрогнула. — Я бы вообще не хотела ночевать в дороге. С меня хватило того, как мы с Дэнни прятались, убегая от Миланда.
— Ну, в этот раз, уверяю тебя, все будет по другому. У нас будет горячий ужин, спать ты будешь в уютном тепле. И потом, — добавил Латур уверенно, — тебе не придется беспокоиться о том, что твой деверь подкрадется к тебе.
— Это приятно слышать, — улыбнулась Сэйдж и запустила зубы в хлеб с мясом.
Уже начало смеркаться, когда Джим опять остановил своего жеребца возле огромной дуплистой сосны.
— Ну вот, это моя отметка: полпути проехали, — сказал он, спрыгивая на усыпанную сосновыми иголками землю и подводя коня к большому кострищу, устроенному прямо под раскидистыми ветвями дерева.
— Уж и не знаю, кто первый устроил тут свой лагерь, но, как видишь, золы много, значит, останавливаюсь тут не только я.
Мужчина помог Сэйдж слезть с лошади, причем его руки на мгновение задержались у нее на талии. Женщина смущенно посмотрела на него, и Джим в ту же секунду разжал объятия и, отвернувшись, стал расседлывать лошадей. Своего Майора и вторую лошадь он привязал к дереву, решив, что если у ночлега появятся волки, то животные смогут их учуять.
Затем он развязал подпругу, аккуратно уложил ее вместе со стременами на большой камень поблизости и рядом растянул две попоны, чтобы сидеть на них во время ужина. Седла Джим положил тоже поблизости, чтобы они служили изголовьем для постелей.
Сэйдж следила за тем, как неторопливо, основательно мужчина устраивал место для ночлега. В его движениях была какая-то спокойная уверенность, от которой веяло умиротворением и силой. Закончив устройство лагеря, Латур начал готовить костер. Присев возле кострища на корточки, он сложил вместе обгоревшие от предыдущего костра поленья. Положил под хворост пару горстей сухих сосновых иголок и поднес к ним спичку. Спустя мгновение просмоленные ветки весело затрещали, и пламя костра загудело.
Когда Джим достал кухонные принадлежности, Сэйдж спросила: «Может, я могу чем-то помочь?»
— Нет, нет, ничего, — Джим слегка улыбнулся, и в эту секунду показался ей каким-то особенно красивым на фоне этого громко потрескивающего костра, вечернего неба и бескрайней равнины, заросшей цветами и высокой травой.
— Ты просто сиди и украшай наш бивуак своим присутствием. Ты такая красивая, — сказал он. — Мне нетрудно. Я так часто этим занимаюсь, что это стало моей второй натурой.
Сэйдж покраснела, услышав оценку своей красоты, но не ответила. Да и что можно было на это сказать?! Что она не считает себя слишком большой красавицей? Так это создало бы впечатление, что он должен добавить еще какой-нибудь комплимент. К тому же она давно не та хихикающая юная девчонка, которая не понимает разницы между честным комплиментом и неискренней похвалой.
Если Джим сказал, что она красивая, значит, он действительно так думает. Поэтому молодая женщина осталась сидеть, наслаждаясь тишиной и молча глядя, как ее спутник налил воды из своей фляги и вскипятил кофе, а потом нарезал тонким ножом ломтики свинины в закопченную кастрюльку с длинной ручкой.
Солнце стремительно свалилось за темневшие в отдалении горы, и на землю опустилась ночь. В этом бескрайнем темном пространстве их костер казался маленьким, еле заметным, но от его потрескивавших поленьев распространялось доброе тепло, словно от пожатия дружественной руки; яркие искры взлетали высоко вверх, а вокруг плясали сумрачные, загадочные тени. Сэйдж посмотрела через плечо на ставшую вдруг враждебно таинственной темноту, надеясь, что огонь костра достаточно ярок и отпугнет волков, которые, она была в этом уверена, во множестве бродят вокруг.
Джим увидел ее нервное движение и ободряюще улыбнулся:
— Не беспокойся, Сэйдж. Ни один враг на четырех или двух ногах не нападет на нас. Он даже не сможет к нам подкрасться. Майор предупредит меня, если кто-то чужой появится на расстоянии мили от нас.
Затем он притронулся к кольту.
— И если уж я воспользуюсь этим, то никогда не промахнусь в того, в кого целюсь.
И Сэйдж поверила, что мужчина говорит правду, и она в полной безопасности. Джим сумеет защитить ее от любой опасности. Она расслабилась и, наслаждаясь запахом горящих сосновых дров, взглянула на огонь, а затем приняла из рук своего спутника жестяную миску с жестковатым поджаренным мясом и разогретой фасолью.
Наконец, Сэйдж съела все, что у нее было в тарелке, тщательно вытерла ее последним куском хлеба и, удовлетворенно вздохнув, откинулась назад и оперлась спиной на камень, возле которого сидела.
— Вы неплохой повар, босс, — улыбнулась она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118