Его лицо исказилось от злобы, он встал и подошел к ней. Остановившись прямо перед ней, ее похититель расстегнул штаны и достал свой член.
— Если бы ты не запачкалась тем, что спала с индейским выродком, возможно, я бы и захотел, чтобы ты смогла меня ублажить, — злобно прохрипел Ларкин.
Сэйдж, несмотря на весь свой страх, с отвращением сплюнула на него.
— Никогда! Слышишь, ты, гадина! Никогда я непозволю тебе прикоснуться ко мне. Я до конца своих дней потом буду чувствовать себя в грязи.
Злодея даже затрясло от ярости. Забыв о похоти, Миланд опустился перед Сэйдж на корточки, одной рукой грубо сжал ее подбородок, а другой в это время достал тот самый нож, которым убил Руби. Грубо сжав нежную женскую кожу, он поднял нож и коснулся его широким лезвием лица женщины всего в дюйме от ее правого глаза. Весь дрожа от душившей его злобы, он прошипел:
— Ах, ты себя будешь чувствовать грязной! Запачкаться боишься! А посмотрим, как ты себя почувствуешь, когда запачкаешься в собственной крови.
Сэйдж, закрыв глаза, почувствовала прикосновение холодной стали, затем внизу, у глаз, кольнуло, и теплая кровь побежала у нее по щеке. Безумец порезал ее лицо! Она в ужасе ждала, что он будет теперь вновь резать ее.
Но в следующее мгновение Миланд, изрыгая проклятия, отшвырнул ее прочь и пошел назад к костру Женщина вздохнула с облегчением, с трудом, из-за связанных рук, поднялась с земли и вновь прислонилась спиной к камню. Теперь ей стало ясно, что Ларкин больше не пылает к ней страстью, он просто хочет помучить ее, заставить страдать. А потом, раньше или позже, если никто ее не спасет, она будет убита.
От костра до несчастной женщины донеслись запахи жареного мяса и кофе, и от этих вкусных ароматов она почувствовала, как ее рот наполняется слюной. Последний раз они легко перекусили с Кэрри часа в два дня. Еще спустя пару минут она увидела, как Миланд Ларкин снял сковороду с огня и начал поглощать еду, аккуратно макая хлеб в жир и отправляя в рот свинину кусок за куском.
С нарастающим раздражением Сэйдж поняла, что ей он поесть не даст. Это что, его план? Он хочет, чтобы она умерла от голода? Ей хотелось задушить его собственными руками, когда в конце своего ужина негодяй, выпив две чашки кофе, выплеснул то, что осталось в костер и встал. Некоторое время Миланд наблюдал, как над костром вьются сизые клубы дыма, затем он звучно рыгнул и направился к пленнице.
Сэйдж ждала, что вот теперь он продолжит истязания, но ее похититель только привязал к ее поясу длинную веревку, затем обмотал другим концом себя.
— Если вдруг ты надумаешь ночью погулять, — ухмыльнулся он, — тебе придется захватить меня с собой.
С этими словами Ларкин раскатал свой спальный мешок и улегся, накрывшись сверху одеялом.
Сэйдж почувствовала одновременно и гнев, и облегчение. Она обрадовалась тому, что, видимо, больше сегодня этот мерзавец не будет ее беспокоить, но кроме этого ее душил гнев за то, что он не дал ей даже одеяла, на котором можно было бы лежать. Ее деверь обращался с ней, как с животным!
Хорошо еще, что веревка была длинной и давала возможность женщине хоть немного двигаться. После дождя земля была сырой и холодной, и ей, со связанными руками, никак не удавалось найти хоть клочок сухой почвы, где она могла бы прилечь для сна. Наконец, Сэйдж, скорчившись, уселась на прежнее место, и, дрожа всем телом от холодного ночного воздуха, попыталась заснуть.
Практически всю ночь несчастная молодая женщина страдала от холода, ее тело затекло от сидения на твердой земле, но больше всего ей досаждали муки голода. Порой, сквозь забытье, ей казалось, что уже прошла целая вечность с той минуты, как она последний раз поела. Наконец, когда на востоке уже заалела узкая полоска зари, Сэйдж заснула, и почти сразу же ее разбудил резкий рывок веревки, привязанной к поясу.
— Садись, мне надо снять с тебя эту упряжь, — прохрипел Миланд. Развязав женщину, он спрятал веревку в переметную суму, затем вновь подошел к пленнице, на ходу расстегивая ширинку. Остановившись совсем рядом с нею, Ларкин помочился чуть ли не ей на ноги, забрызгав при этом ее туфли.
Сэйдж закрыла глаза, со страхом думая о том, что может последовать за всем этим. Но, очевидно, ее мучитель решил, что на этот раз он уже достаточно ее унизил, потому что в следующую секунду она услышала его удаляющиеся шаги. Женщина открыла глаза и увидела, как Миланд принялся разжигать костер. Через несколько минут вокруг вновь разнесся удивительный аромат жареного мяса; она почувствовала голодные спазмы в желудке и увидела, как Ларкин вновь усаживается есть один.
Более чем когда-либо раньше Сэйдж уверилась, что негодяй решил умертвить ее с помощью голода, чтобы самому сидеть рядом и наблюдать, как она будет медленно умирать у него на глазах, униженно вымаливая хоть кусочек хлеба.
Еще через пару минут она увидела, как Миланд направился к ней со сковородкой в руке. Он поставил сковороду перед женщиной, и ей стоило большого труда не поблагодарить его, когда она увидела, что там лежат несколько кусков мяса. Не говоря ни слова, Ларкин развязал ей руки Но еще несколько секунд Сэйдж могла только смотреть на еду, потому что руки настолько затекли, что невозможно было двинуть пальцем.
Никогда еще еда не казалась Сэйдж такой вкусной. Она старалась есть помедленней, чтобы растянуть удовольствие, но мяса было слишком мало, и оно быстро кончилось.
Пленница с тоской посмотрела на котелок, в котором был кофе, но, как и прошлой ночью, Миланд выплеснул остатки в костер.
Вместо кофе он позволил женщине сделать несколько глотков из его фляги, а затем вновь связал ей руки и усадил на лошадь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118