«Интересно, что делает сейчас Мэтт, — подумала Кэтлен. — Может, тоже наслаждается тихим снегопадом?».
Когда Кэтлен подъехала к дому, копыта ее жеребца уже утопали в снегу. Она прямиком направилась в амбар, расседлала Снежка, почистила его лоскутом старой попоны и дала овса. Вернувшись домой, Кэтлен оставила ботинки у порога, на толстом, сшитом из ненужных лоскутков коврике, о который все должны были вытирать ноги, прежде чем ступить на чистые полы.
Из-за пасмурной погоды и снеговых туч сумерки наступили раньше обычного. «Скоро должен вернуться Мэтт», — подумала Кэтлен и принялась хлопотать насчет ужина, решив приготовить свиные отбивные и хрустящий картофель. Спустя некоторое время она подошла к столу, чтобы зажечь две свечи. Поразмыслив, Кэтлен зажгла третью свечу и поставила ее на подоконник: пусть этот огонек поможет Мэтту найти дорогу к дому в такую пасмурную снежную погоду.
Ужин уже давно подогревался в печи, а Кэтлен то и дело подходила к окну, вглядываясь в пелену падавшего снега в надежде увидеть скачущего к дому Мэтта. Прошло еще полчаса, а он все не появлялся. Теперь Кэтлен забеспокоилась всерьез. «С ним наверняка что-то произошло, — билось у нее в голове. — Мэтт никогда не задерживался допоздна».
Мысль о том, что он сейчас лежит в каком-нибудь ущелье с переломанными костями, заставила сжаться ее сердце. Схватив куртку, Кэтлен намотала на голову шарф, сунула ноги в ботинки и зажгла лежавший в кладовке фонарь — она решила отправиться на поиски мужа.
Мэтт лежал в сугробе совершенно беспомощный; все его мысли были о Кэтлен. Интересно, переживает ли она хоть чуточку, что его все еще нет дома? Или даже не заметила его отсутствия? Последнее время они с Кэтлен почти не виделись и не разговаривали, разве только в случае крайней необходимости. Теперь же их отчуждение вполне могло стоить Мэтту жизни.
Сегодняшний день не предвещал ничего необычного. Мэтт доставал из капкана норку, когда начался снегопад. Вскоре намело довольно много снегу, и он заторопился домой.
— Нам следует поспешить, Ласка, — сказал Мэтт коренастой мохноногой лошадке, на которой обычно выезжал зимой проверять свои ловушки. — Мы ведь не хотим, чтобы сумерки застигли нас здесь, в лесу. Вечером на охоту выбираются хищники. Скоро в округе соберется целая стая кугуаров, высматривающих себе на ужин добычу.
Лошадка тряхнула головой, словно разделяя беспокойство своего хозяина и понимая его желание поскорее попасть домой. Она хорошо знала, как опасна встреча с огромными хищными кошками, и хотела оказаться в укрытии хлева, подальше от беды.
Тишину леса неожиданно разорвал леденящий душу пронзительный крик кугуара. Мэтт чертыхнулся и, подняв голову, обнаружил на сосне, всего в шаге от себя, приготовившуюся к прыжку дикую кошку. Он тотчас пришпорил Ласку. Но охваченная ужасом лошадь, вместо того чтобы пуститься вскачь, пронзительно заржала и поднялась на дыбы. В этот момент кугуар прыгнул на Ласку, приземлившись всего в нескольких дюймах от Мэтта. Хищник повис на лошади, вонзив в нее свои когти, и Ласка снова встала на дыбы, истошно заржав от боли.
Не удержавшись, Мэтт вывалился из седла. К счастью, ему удалось сдернуть с плеча ружье и выстрелить. Пуля угодила кугуару прямо в голову. .Однако разъяренная кошка успела сделать последний рывок, повалив лошадь на землю.
Гора в полтонны весом придавила нижнюю часть туловища Мэтта. Собрав все силы, он попытался выбраться из-под пригвоздившей его к земле туши, но все усилия оказались тщетны. Мэтт невольно попал в ловушку, из которой наверняка не выбраться без посторонней помощи.
Ласка жалобно ржала, испытывая ужасные муки. Снег вокруг был окрашен кровью. Мэтт понимал, что должен сделать, и его глаза наполнились слезами. Снова заговорило охотничье ружье, избавив от невыносимых страданий маленькую мохноногую лошадку, собственноручно выращенную и взлелеянную Мэттом.
Однако, обмякнув, Ласка еще сильнее придавила его. Теперь Мэтт лежал в сугробе совершенно беспомощный и неподвижный, чувствуя, как постепенно немеют ноги — то ли от того, что их придавило, то ли от того, что они замерзли. К вечеру ударил настоящий мороз, еще больше усилив страдания Мэтта.
Мэтт напряженно прислушивался к тишине безмолвного заснеженного леса: не крадется ли другой кугуар. В ружье уже не оставалось патронов, а к трем, лежавшим в кармане брюк, он просто не мог добраться. Мэтт понимал: если на него набросится хищная тварь, ему нечем будет защищаться, разве что голыми руками.
С каждой минутой сугроб становился все больше. Вскоре слой снега, толщиной в несколько сантиметров, покрыл трупы лошади и кугуара. Мэтту приходилось без конца стирать с лица мокрые хлопья, залеплявшие глаза.
Постепенно начала неметь и верхняя часть туловища. Мэтт с ужасом осознал, что, в конце концов, может погибнуть здесь, так и не дождавшись помощи.
Он закрыл глаза, отгоняя эту страшную мысль. Господи, неужели он больше никогда не увидит Кэтлен, не увидит своего сына или дочь?!
Торопливо оседлав коня, Кэтлен направила его вниз по крутой горной тропе. Снежная пелена застилала все впереди, мешая видеть дальше полутора метров.
Достигнув предгорья, Кэтлен ослабила повод, пустив Снежка трусцой. Видимость улучшилась, и жеребцу уже не приходилось без конца спотыкаться о валуны и камни.
С каждой минутой беспокойство и тревога Кэтлен за Мэтта усиливались, но она не позволяла себе думать о том, что с ним произошло несчастье, что он, возможно, погиб. Эти мысли были мучительны и невыносимы. Именно сейчас Кэтлен вдруг поняла, что любит Мэтта всем своим существом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78