Нэт самодовольно улыбался. Ему наверняка удалось вселить в Кэтлен беспокойство. Теперь она поймет, что может потерять его, и вскоре заговорит совсем по-другому. Еще до зимы Кэтлен станет его женой. Нэт уже не сомневался в этом. Впрочем, можно и не торопить ее. Если даже не удастся сразу заполучить то, чего он добивался, в его распоряжении всегда есть Клэр. Нэт не собирался расставаться с ней, и после женитьбы на этой маленькой холодной рыбешке.
Настало первое воскресенье июля — день церковной сходки. Со дня размолвки Нэт и Кэтлен прошло три недели. За все это время он лишь однажды заехал к ней. Однако постоянно крутившаяся рядом Хэтти не дала поговорить им с глазу на глаз. «Будет ли Нэт на сегодняшнем церковном собрании?» — задавалась вопросом Кэтлен. «Впрочем, хватит думать все время о Нэте», — сказала она себе, надевая через голову самое легкое и воздушное из имевшихся у нее платьев — зеленое муслиновое. Цвет платья выгодно оттенял золото ее волос и смуглость кожи, загоревшей за долгие дни, проведенные в поле.
За прошедшие три недели табак значительно вырос и уже доходил Кэтлен до пояса. Но не так-то просто было сохранить урожай! Вооружившись щелочным мылом и бидоном с водой, Кэтлен и Питер каждый день отправлялись в поле истреблять вредителей — жирных зеленых гусениц, пожиравших нежные листья табака. Признаться, из всех обязанностей по уходу за фермой Кэтлен больше всего не любила именно эту.
Закончив приводить себя в порядок, Кэтлен прошла в кухню, где Хэтти складывала в две огромные корзины наготовленные ею съестные припасы.
— Ты прекрасно выглядишь, — заметила Кэтлен. — Мне всегда нравился этот голубой костюм в клетку.
— Это единственное, что я еще могу надеть, так как все остальное давно износилось, — проворчала Хэтти.
— Знаю, — грустно отозвалась Кэтлен. — Не могу припомнить, когда мы с тобой покупали себе новые платья? Единственное, что я знаю: это было еще до того, как в нашей жизни появился Янки. Ну, ничего, вот продадим табак и первым делом купим новую одежду. Рубашки и брюки Питера — сплошные заплаты.
— Если верить старику Личу, мы не единственные бедняки на перевале. Некоторые живут и похуже нас да еще с кучей босоногих сорванцов.
— Не понимаю, зачем они заводят такую ораву детей, зная, как их трудно прокормить? — пожала плечами Кэтлен.
— Не «они», а мужья, которые сначала не заботятся о том, куда попадает их семя, а потом закрывают глаза на своих голоногих, босоногих, оборванных пострелят, — живо возразила Хэтти.
— Расскажи, что ты там наготовила? — попросила Кэтлен.
— Уйму всего. Уверяю, тебе не придется краснеть за то, что мы принесли с собой мало еды. Здесь два жареных цыпленка, две кастрюли булочек, три фунта нарезанной копченой грудинки, редиска, зеленый лук с нашего огорода, сдобный пирог, три яблочных пирога и целый кулек печенья.
— Господи, Хэтти, да всего этого наверняка хватит, чтобы угостить всех, кто придет на собрание, даже если другие женщины заявятся с пустыми руками.
— Я хочу быть уверенной, что эти голодные сорванцы сегодня хорошенько набьют свои животики. Но если только увижу, что кто-то из мужиков лезет вперед, отталкивая в сторону детвору, то вкачу ему такую затрещину!
Кэтлен ничуть не сомневалась, что ее подруга выполнит свою угрозу. Хэтти очень любила детей. Самым большим огорчением для нее было то, что она не имела собственных.
Спустя минуту Кэтлен услышала скрип ступиц колес об ось повозки и поспешила к двери.
— К нам едут Мэтт и тетушка Полли, — с улыбкой проговорила она, обернувшись через плечо.
— Ну же, не стой как вкопанная, возьми одну из корзин, — проворчала Хэтти, разволновавшись из-за предстоящей встречи с белой женщиной, о которой так высоко отзывалась Кэтлен.
— Опять этот сердитый, недружелюбный взгляд, — упрекнула подругу Кэтлен, подхватывая корзину. — Пожалуйста, Хэтти, попытайся придать своему лицу приветливое выражение.
— Не обращай внимания на выражение моего лица, миссис, — язвительно заметила Хэтти. — Лучше постарайся сама быть более приветливой и внимательной к Мэтту.
— Я всегда внимательна к нему, — немало удивилась такому замечанию Кэтлен.
— Ага, ты так же внимательна, как, например, к нашему старому охотничьему псу.
— Не понимаю, с чего ты это взяла? — растерянно пробормотала Кэтлен, направляясь к выходу.
Хэтти тоже вышла на крыльцо. К ним присоединился Питер, который прямо-таки преобразился, надев выходные брюки и рубашку. Теперь все трое собрались на крыльце, ожидая гостей.
Между тем Мэтт остановил упряжку лошадей у ворот дома, легко спрыгнул с высокого сиденья кучера, где, улыбаясь, восседала тетушка Полли, и направился к хозяевам.
Кэтлен невольно отметила про себя, как легка и свободна его походка, как хорош он в черных строгих брюках и белоснежной рубашке. Аккуратно закатанные по локоть рукава открывали загорелые руки, а свободно распахнутый ворот — такую же смуглую шею. Сегодня Мэтт красиво причесал волосы, и они ровными плавными волнами спадали ему на плечи. Во всем его облике чувствовалось что-то опасное, заставлявшее мужчин сторониться и расступаться перед ним, а женщин — робеть и смущаться.
— Доброе утро, дорогие соседи. Вижу, вы сегодня в отличном настроении, — проговорил Мэтт.
— Так же, как и ты, — ответила с крыльца Кэтлен и, приветливо улыбаясь, спустилась вниз. — Как вы нарядны и элегантны, тетушка Полли, — заметила она, забираясь с помощью Мэтта в повозку, дно которой он предусмотрительно застелил мягкой соломой, накрыв сверху шерстяным одеялом.
— Спасибо, душечка. — Полли развернулась всем своим дородным телом, чтобы взглянуть на Кэтлен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78