Настала пора раз и навсегда выяснить, что ждет ее впереди.
– Конечно, нет, родная, – простонал Рурк. – Ты мое сердце, моя душа. Как я могу расстаться с тобой? Неужели ты еще не поняла, что я из тех, кто громко лает, но трижды подумает, прежде чем укусить?
– М-м-м, – задумчиво протянула Саммер. – Последнее время ты ни разу меня не укусил как следует…
Несмотря на все благие намерения, желание жарким огнем опалило его. Рурк невероятным усилием воли попытался загасить пламя, опасаясь, что жена еще слишком слаба.
– Когда-нибудь я покажу тебе, чем могут заниматься мужчина и женщина в гамаке. Это ужасно забавно! Тебе понравится.
Саммер послала ему зазывный взгляд:
– Почему не сейчас? Зачем откладывать?
Рурк вымученно рассмеялся и обнял ее за талию.
– Маленькая язычница!
Его пальцы легко сомкнулись вокруг талии жены, и он снова вспомнил, как она исхудала. Нужно обращаться с ней нежно и бережно, чтобы не причинить боли.
Рурк медленно-медленно расстегнул ее платье и спустил с плеч. Оно с тихим шорохом упало в высокую траву. За ним последовали сорочка и чулки. Грива черных локонов доходила Саммер до плеч. Когда-то волосы окутывали густым покрывалом ее груди и ниспадали почти до пояса…
– Не шевелись, – попросил Рурк. – Я сейчас вернусь.
Он сорвал две самые большие чайные розы и алый цветок гибискуса и поскорее вернулся к жене. Вскоре розы уже украшали ее груди, а гибискус – кружево волос внизу живота. Саммер стыдилась показаться Рурку обнаженной, боясь, что он почувствует брезгливость к ее изможденному телу, но сейчас осознала, что в его глазах она навсегда останется красавицей.
– Этот сад прекраснее райского, – вздохнула она.
– А ты прелестнее Евы… кто там был ее предшественницей? Настоящая Лилит, такая же неукротимая и страстная.
Рурк быстро разделся и улегся рядом с женой, стараясь не торопиться, дать ей время прийти в себя. Но все было бесполезно! Стоило лишь коснуться ее, и он напрочь забыл об осторожности.
Он приподнял ее и припал губами к тонкой шейке. Теперь она была открыта его настойчивым рукам и ненасытным ласкам.
– Солнечный свет… шелк… сладость… аромат… – бормотал он, гладя Саммер и глубоко вдыхая тонкое благоухание ее кожи. Уже через несколько минут Рурк подвергся утонченной пытке. При каждом колебании гамака ее ягодицы терлись о кончик его жаждущего фаллоса, доставляя Рурку невыразимо-мучительные и одновременно приятные ощущения.
– Я так люблю касаться тебя… пробовать на вкус и знать, что ты не можешь без этого жить, – прошептал он, подводя ее руку вниз, к тому месту, где лежал алый цветок, так что кончики ее пальцев окунулись в лоно, уже переполненное пьянящей влагой. Потом Рурк поднес залитые медом любви пальчики к своим губам и принялся посасывать каждый.
– О, Ру, что ты со мной делаешь!
– То же, что и ты со мной, – заверил Рурк, повторяя все с самого начала. Другая рука Саммер скользнула к напряженной, налитой плоти и принялась ее ласкать, пока у Рурка не потемнело в глазах. Нежные, как крыло бабочки, касания сводили его с ума. – Господи, – вырвалось у него, – как же давно я не просыпался в одной постели с тобой! Как мне не хватало этого!
Саммер перевернулась, и теперь ее груди упирались в мускулистый торс, а пульсирующая плоть улеглась в развилку между ее бедер. Она так давно не была с ним, что теперь в ней боролись стыдливость и горячечно-нетерпеливая потребность слияния.
Рурк чуть шевельнулся и легко проник в ее истекающие любовным зельем глубины.
– Ру, о Ру! – тихо твердила Саммер, упиваясь звуками его имени.
Ее тело непроизвольно выгнулось, требуя неистовых поцелуев, но он лишь обожествлял ее губами и языком так, что ей хотелось все большего.
Она развела ноги как можно шире и попыталась вжаться в него, но Рурк не позволил ей ни одного резкого движения, опасаясь, что сделает возлюбленной больно. Временами он почти терял контроль над собой, но любовь оказалась сильнее. По ее стонам и крикам он понял, как она жаждет удовлетворения, и поэтому поднял над собой и осторожно опустил на свою упругую восставшую плоть, не допуская, однако, более глубокого проникновения.
Саммер обезумела от желания. Рурк пристально смотрел в ее запрокинутое лицо.
Пчелы жужжали в цветах миндаля, солнце едва пробивалось сквозь листву, и неспешные покачивания гамака наконец подарили обоим изысканно-чувственное блаженство, к которому они так стремились. Саммер, трепеща, прильнула к мужу, и нектар любви, теплый и густой, окончательно соединил их тела.
Мирные, ничем не омраченные дни текли незаметно и лениво. Рурк никогда еще не знал такого безбрежного счастья. Даже в комнате, полной людей, он продолжал ласкать Саммер взглядами. Оба не могли оторваться друг от друга. Но и объятия и поцелуи были бесконечно нежны и бережны. Перед тем как уложить Райана, родители неизменно брали его к себе в спальню, и малыш от души наслаждался этими часами покоя и радости. Вот и сегодня Саммер лежала на постели в нарядной ночной рубашке, с умилением глядя на сына, игравшего на полу ее рубинами. Рурк, обняв жену за плечи, привлек к себе и покрыл поцелуями затылок и шею.
– Очевидно, парень так же неравнодушен к рубинам, как его мама, – пробормотал он.
Саммер тихо рассмеялась.
– С некоторых пор драгоценности уже не так сильно манят меня, как раньше, – призналась она.
– Жаль, – прошептал он в полураскрытые губы жены, – у меня есть алмазная осыпь, которая целую вечность дожидается своей хозяйки.
Глаза Саммер заинтересованно блеснули.
– Что же, возможно, ты сумеешь убедить меня принять подарок… если, конечно, найдешь, чем подкупить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165