Другие встречи позволят сочетать полезное с приятным, например свидания с королевой и кое с кем из придворных. И наконец, некоторые встречи должны были остаться в глубочайшей тайне. Хок надеялся, что успеет управиться со всеми делами, прежде чем придется спешно возвращаться домой, где — увы, в этом не было сомнений — весьма скоро его присутствие станет необходимым.Повинуясь легкому нажатию маленьких рук Ларксонг, он перевернулся на спину, чтобы дать ей возможность заняться мускулами широкой груди и живота, а потом пройтись волшебными пальчиками вокруг его чресел. Меню эротических наслаждений, которые она могла предложить, отличалось редкостным разнообразием, однако сама она всегда оставалась кроткой и безучастной. В искусстве сладострастия Ларксонг, бесспорно, была знатоком, и, однако, чем дальше, тем больше Шейном овладевало разочарование, ибо он так и не сумел добиться от нее хоть мало-мальски пылкого чувственного отклика. Она была ласковой, покорной и почтительной — словом, именно такой, какой должна быть женщина, и все-таки… все-таки…Шейн мягко отвел ее пальцы и встал со скамьи. Протянув в ней руку, он только и вымолвил:— Иди ко мне, Ларксонг.
Себастьян Хокхерст выглядел таким слабым, что, казалось, жизнь в нем едва теплится.Однако больной собрался с последними силами, чтобы обратиться к сыну с делом огромной важности.Когда отец сумел высказать, чего именно он ожидает от сына, Хока это одновременно и раздосадовало, и позабавило; он просто не смог отнестись к отцовской воле с должной серьезностью.— Жениться? У меня и в мыслях нет ничего подобного! — от души расхохотался он.— Хок, тебе двадцать восемь. Давно пора остепениться. — Отец начал терять терпение; его едва слышный голос зазвучал сердито. — Брак оказал бы на тебя благотворное влияние.Одному Богу известно, как это тебе необходимо! Я желаю, чтобы ты женился до того, как унаследуешь титул.— А вот я совсем не желаю, — беспечно ответствовал сын. — Вы же не можете женить меня насильно.Улыбкой он постарался смягчить резкость своих слов.— Могу и заставлю, коли будет такая нужда! — просипел Себастьян Хокхерст.Хок приподнял черную бровь, как бы вопрошая, что отец имеет в виду.— После моей смерти титул лорда Девонпорта переходит к моему наследнику… Законному наследнику…Он выразительно позволил словам повиснуть в воздухе.Хок был настолько поражен, что не сразу смог нарушить молчание.— Ты давно узнал? — тихо спросил он.— О чем узнал? О том, что твоим настоящим отцом является этот ирландский дьявол О'Нил?Хок испугался было, что отца от чрезмерного возбуждения хватит новый удар, но, вопреки ожиданиям, тому явно полегчало: он улыбнулся, и лицо его осветилось глубокой любовью к сыну.— Я знаю об этом уже почти два десятка лет. — Он покачал головой, вспоминая прошедшие годы. — Мы отправили тебя учиться в превосходную школу близ Лондона… для юношей благородного звания… В то лето тебе исполнялось девять или десять лет, и я ужасно скучал по тебе. Я приплыл в Лондон по делам и отправился в школу навестить тебя… Вот тут-то я и узнал, что ты никогда не проводил в школе летние месяцы. Я был сбит с толку, ошарашен… Я всех поставил на ноги, чтобы узнать, где тебя можно найти. След привел в Ирландию… к О'Нилу.Шейн протянул руку и крепко сжал отцовское плечо.— Хотелось бы мне избавить тебя от подобных открытий.Себастьян покачал головой.— Для меня самым тяжелым было не то, что Джорджиана мне изменяла: она редкая красавица, а разве нашлась бы женщина, которая смогла бы устоять против такого неистового ирландца, как О'Нил? Нет, самым ужасным было другое: моего любимого первенца… не я произвел на свет. Каждое лето она отправляла тебя к О'Нилу, и я решил: пусть и впредь все остается по-прежнему. Разве не имел он права видеть, как ты растешь и превращаешься в мужчину? А ты… разве ты не имел права знать своего кровного отца и видеться с ним?Шейн был тронут до глубины души.— Ты всегда был самым великодушным человеком на земле. Ты простил мою мать и не возненавидел меня, — в его словах звучал не вопрос, а утверждение.— Это было вовсе не великодушие, а обыкновенный эгоизм! Я не собирался отрезать себе нос, чтобы лицу было больно. Разве нашлась бы в мире женщина, которая заменила бы мне твою мать? И где я нашел бы такого ладного удальца-сына? Я же лопался от гордости, глядя на тебя! — Он слегка ухмыльнулся. — И я всю жизнь лелеял надежду, что может быть… пусть только может быть… ты все-таки был зачат от моего семени.Шейн устыдился собственной черствости.Как мог он отказать умирающему отцу в последней просьбе? Как мог он повести себя столь неблагородно перед лицом такого высочайшего благородства?— Так что, сам видишь, — грош цена всем этим разговорам насчет того, что я лишу тебя титула… но, Хок, ты скрасил бы мои последние дни, если бы дал слово, что скоро женишься.— Женюсь, слово чести… если найдется женщина, которая возьмет меня в мужья! Но откуда у тебя такая уверенность, что брак убережет меня от напастей? — шутливо осведомился Шейн.Себастьян Хокхерст поморщился.— Этот сукин сын О'Нил… я знаю, ты снабжаешь его деньгами… оружием… и что хуже всего… сведениями. Я смертельно боюсь, что он доведет тебя до виселицы, и все это, разрази его гром, во имя освобождения Ирландии! — Он с трудом дышал. — Когда я был в Лондоне, мне вот что пришло в голову: не следят ли за тобой ищейки Уолсингэма? Пришлось чертовски потрудиться, чтобы дознаться, так ли это… Пока — нет… вот все, что удалось выяснить. Но подозреваю, что на О'Нила у него собрано толстое досье.Хок поспешил разубедить отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119