Я пытаюсь внушить ей, что следует скрывать свой ум во что бы то ни стало. Не понимаю, о чем думал твой брат, давая девушке такое неправильное образование. Это же просто неприлично! При упоминании о брате губы Ричарда сжались в тонкую линию. Жизнь чертовски несправедливая штука. Почему Томас поднялся так высоко, тогда как он, Ричард, так и остался стряпчим, едва сводящим концы с концами? И почему он оставил все Диане и ничего своему брату? Абсолютно ничего! Он прокручивал в уме сотни способов отобрать у Дианы хотя бы часть ее состояния, но девчонка слишком умна; следует найти такой вариант, который не вызвал бы ее подозрений.Пруденс подошла к кровати, чтобы снять покрывало. Ричард развязал шейный платок. Она с тревогой взглянула на него:— Ты ведь не собираешься ложиться, не так ли?— Нет, нет, моя радость! Просто сменю платок. Мне сегодня предстоит развлекать клиента.Пруденс облегченно вздохнула. Ричард понимал, что его жена совершенно точно знает, о каком клиенте идет речь и как он его собирается развлекать. Он и не сомневался, что она безмерно признательна ему за то, что он ищет этих развлечений на стороне, искренне полагая, что он очень заботливый муж.
Двумя часами позже Ричард спускался по ступеням, ведущим из борделя в игорный дом под названием «Столы фараона». Он только что славно потрудился с маленькой шлюшкой, которую с удовольствием называл Импруденс «Пруденс» в переводе с английского означает «чопорная», а приставка «им» означает отрицание. — Здесь и далее примеч. пер.

, а она звала его Дик.На лестнице Ричарда догнал подвыпивший юноша, и он заговорил с ним:— Там черт знает что творилось в одной из комнат! Едва не сбили меня с ритма.Молодой человек сверкнул улыбкой:— Ужасно, верно?— Судя по звукам, ее пытали на дыбе.Молодой аристократ покачал головой.— Просто слегка досталось хлыстом.Ричард оценивающе оглядел его. Хотя он сам и не был игроком, никогда не играл по-крупному, тем не менее посещал наиболее дорогие игорные заведения, где делались большие ставки. Он искал там молодого аристократа, по уши увязшего в долгах и находящегося на полпути к «Флиту» Долговая тюрьма в Лондоне.

.Когда оба направились к столу, где играли в «фараон», Ричард протянул руку:— Ричард Давенпорт, судебный стряпчий.— Питер Хардвик, не в ладах с законом! — пошутил молодой человек.Ричард задумался. Он был уверен, что фамилия Хардвик принадлежит знати. Пруденс скажет точно. Она ведь жуткий сноб и ходячая энциклопедия по всем вопросам, касающимся английской аристократии, способна процитировать «Книгу пэров» Берка задом наперед. Однако, наблюдая за Хардвиком за игорным столом, Ричард начал было думать, что зря теряет время. Ведь не станет же человек в стесненных обстоятельствах разбрасываться деньгами и так бесшабашно относиться к выигрышам и проигрышам. Видно, этот молодой бездельник имеет возможность запустить руку в чей-то кошелек, а может, даже и в свой собственный. И все же Ричард нутром чуял, что нашел то, что надо. Хардвик внешне был как раз таким мужчиной, который мог понравиться Диане. Хотя он и носил дорогую одежду, видно было, что он не следует моде слепо, а его твердый подбородок свидетельствовал, что перед вами не хлыщ. Он производил приятное впечатление, а улыбался так, что мог обезоружить даже самого подозрительного человека. Хорошо сложенный, красивый молодой мужчина, который бы вполне подошел Ричарду, а будь он к тому же еще и разорившимся аристократом…Ричард протянул свою карточку и как бы между прочим сказал:— Я занимаюсь денежными проблемами. И еще управляю состоянием моей племянницы Дианы Давенпорт. Заходите на Гросвенор-сквер когда вздумается. Вскоре Хардвик ушел вместе с двумя друзьями. Ричард сразу узнал в одном из них Ричарда Барри, графа Барриморского, по прозвищу Хеллгейт — Адские врата. Семейство Барри пользовалось дурной славой. Братья Барри — молодые жеребцы, у которых денег больше, чем мозгов. Ну что ж, он помахал наживкой, и если Хардвик клюнет, то наверняка попадется на его крючок, разумеется, если Пруденс одобрит его в качестве приличной партии…
Диана уже не могла дышать. Если затянуть еще немного, она потеряет сознание.— Пожалуйста, достаточно, я не могу дышать! — взмолилась она.На ее мольбы никто не обратил внимания.«Если мне придется так страдать, чтобы найти себе мужа, уж лучше я останусь старой девой», — думала Диана. Грудь ее расплющилась, и казалось, что ребра вот-вот треснут. На помощь ей пришел гнев.— Прекратите! — сказала она, решительно вырываясь из рук своей мучительницы.Модистка отпустила шнурки корсета и повернулась к Пруденс за поддержкой.— Диана, милочка, жесткий каркас совершенно необходим. Всем взрослым дамам приходится так страдать.— Мне больше нравится тот, что я мерила первым. Он сужал мне талию, но не расплющивал груди, делая из них блины.Пруденс некрасиво покраснела.— Леди не произносят этого слова. Это неприлично.— Блины? — не смогла удержаться Диана. Ее глаза весело поблескивали, следя за теткиными стараниями взять себя в руки.— Первый был совсем неподходящим. Вот это — то, что тебе нужно, — настаивала Пруденс.— Почему? — упрямо спросила Диана.— Я вижу, ты заставляешь меня быть неделикатной… Ну что же. У тебя полный бюст, и когда ты будешь танцевать, он будет… трястись. И это не самое страшное. Некоторые танцы нынче настолько скандальны, что мужчинам позволяется класть на тебя руку. Если на тебе не будет хорошего корсета, он может подумать, что ты под платьем голая!«Какая замечательная мысль! — подумала Диана и едва не спросила: — Так это аргумент „
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124