— Спасибо, Рид. Считай меня своей должницей. Он греховно улыбнулся, голубые глаза заблестели:
— Я возьму с тебя долг с процентами, любовь моя.
1 Горгулья — рыльце водосточной трубы в виде фантастической фигуры.
2 Хорошо (исп.)
3 Каперство — захват (с ведома правительства) судами, принадлежащими частным лицам (каперам), неприятельских судов или судов нейтральных стран, занимающихся перевозкой грузов в пользу воюющей страны. Было запрещено в 1856 году.
ГЛАВА 2
Вечером, под покровом темноты, они отчалили от пристани и направились в Севилью. Простояв там два дня, продолжили свой путь и скоро уже плыли по океану на север к Британским островам. Многие мили отделяли их от берегов Испании, когда лихорадка наконец отпустила Изабел, и она пришла в сознание. Слабая, как только что родившийся котенок, она с трудом могла проглотить несколько ложек питательного бульона, который Кэтлин и Делла вливали в нее. Потрескавшимися губами ей удалось прошептать слова благодарности Кэтлин и Риду, но все объяснения пришлось отложить до того времени, когда она окончательно окрепнет.
Изабел помногу спала, просыпаясь только тогда, когда Кэтлин с Деллой приходили ее кормить. Постепенно силы возвращались к ней. Скоро она уже смогла сидеть в кровати, обложенная подушками. Бульоны сменила более разнообразная, хотя по-прежнему легкая пища, и у Изабелл улучшился цвет лица.
До Ирландии оставался один день пути, когда Рид решил, что пришло время для разговора с Изабел.
— Изабел, — начал он, — после того как ты пришла к нам на корабль, до нас дошли слухи, что тебя разыскивают испанские власти в связи со смертью твоего мужа. Ты обратилась к нам за помощью, и мы помогли тебе. Теперь мы хотели бы услышать твои объяснения, если можно.
Рид говорил мягко, без осуждения. Тем не менее на лице Изабел появилось затравленное выражение, и она обратила испуганный взгляд черных глаз на Кэтлин, ища у нее поддержки.
— Все в порядке, Изабел, — успокоила ее Кэтлин. — Мой муж порядочный и справедливый человек. Господи, да у тебя такой вид, будто ты боишься, что мы выбросим тебя за борт. Дорогая, с нами ты в безопасности. Кроме того, я сказала Риду, что наверное произошла какая-то ошибка. Я не верю, что ты убила мужа.
Глаза Изабел наполнились слезами, губы задрожали, и она тихо проговорила:
— Но я это сделала, Кэтлин. Я заколола его и смотрела, как он умирает. Но об этом я не жалею, прости меня Господи.
От удивления Кэтлин лишилась дара речи.
— Но почему? — спросил Рид.
По щекам Изабел текли слезы, но она этого не замечала. Глядя на Кэтлин и Рида беспомощными, полными боли глазами, она печально рассказывала:
— Как мне объяснить, чтобы вы поняли, что значит жить с таким человеком день за днем, год за годом? Даже мой собственный отец не сумел разглядеть, каким чудовищем был мой муж, но, возможно, причина заключалась в том, что именно папа устроил этот брак. На людях Карлос вел себя очень сдержанно и вежливо. И только в собственном доме, без свидетелей, он проявлял свою истинную натуру. Слуги могли бы порассказать вам, каким страшным человеком он был.
Голос ее задрожал от волнения, но она все же продолжала:
— Все началось в нашу первую брачную ночь. Очаровательный мужчина, ухаживавший за мной, внезапно превратился совсем в другого человека — грубого, нетерпеливого, раздраженного моей стеснительностью. Я была испугана, плохо представляя, что меня ожидает, а Карлос повел себя со мной в ту ночь… не слишком нежно. Я прониклась отвращением к физической близости с ним, и все ночи, когда он приходил ко мне в спальню, стали мне ненавистны. Я жила в страхе перед ним и перед болью.
Оглядываясь сейчас назад, могу сказать, что хотя первый год нашей совместной жизни был достаточно плох, потом стало хуже, гораздо хуже. Карлос хотел сына, и когда, спустя год, я так и не забеременела, он рассвирепел. В любой момент — днем ли, ночью ли — он мог внезапно впасть в ярость и поволочь меня в спальню. Потом он стал приносить в дом разные странные порошки и отвары, которые давала ему какая-то знахарка, и заставлял меня принимать эти отвратительные снадобья. Он проявлял такое рвение, что я всерьез стала опасаться, как бы он не отравил меня.
Изабел закрыла лицо руками, словно желая спрятаться от стыда.
— Я не могу сказать вам, какие гнусные надругательства он совершал над моим телом и все ради того, чтобы я зачала. Вдобавок, он регулярно избивал меня и я вечно была покрыта синяками. Часто они были настолько заметны, что я не могла выйти из дома. Я стала его узницей, главным объектом его гнева.
— О Изабел! — вскричала Кэтлин. — Но почему же никто не остановил его?
— Ведь твой отец, — поддержал ее Рид, — наверняка не стал бы мириться с подобным отношением к дочери.
Изабел рассмеялась горьким, безжизненным смехом:
— Мой отец, заметив синяки, сказал, что если бы я была хорошей женой Карлосу, он не обращался бы со мной так. Он посоветовал мне научиться угождать мужу. — Смех оборвался, будто кто-то внезапно схватил Изабел за горло. — Только моя мать и моя дуэнья понимали, что мне приходится выносить, но они были бессильны мне помочь. Как жена Карлоса я была его собственностью, и он мог делать со мной все, что ему заблагорассудится. В Испании мужья убивали жен, и власти никак их за это не наказывали. Но для жены убить мужа — это величайшее преступление.
— Что же случилось в ту ночь, когда ты убила его? — спросила Кэтлин. — Наверняка у тебя и раньше много раз возникала подобная мысль.
— О! Я не могу сказать тебе этого, — простонала Изабел. — После этого ты никогда не захочешь меня видеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134