К нему всегда тщательно готовились, ведь для молодых девушек, достигших определенного возраста, этот бал был первым официальным выходом в свет.
На этот раз Кэтлин была в числе тех, кто наблюдал, как девушки в белых платьях спускались вниз по великолепной лестнице, опираясь на руки своих кавалеров, и их представляли лучшим людям Саванны. Она вспомнила собственный первый выход. Это было всего несколько лет назад. На ней было тогда платье из блестящего белого атласа с длинными плиссированными рукавами из прозрачной ткани, которые разлетались как крылья бабочки, когда она поднимала руки. Маленькие бабочки из драгоценных камней были нашиты по всему платью. Они ловили и отражали свет, переливаясь всеми цветами радуги, что производило неповторимое, ошеломляющее впечатление.
В сопровождении Рида, красивого, как Аполлон, она спускалась по длинной лестнице. В тот вечер их признали самой красивой парой Саванны. Никто не мог припомнить, чтобы за все время проведения этих балов был случай, когда бы какая-нибудь другая пара появилась так эффектно и произвела такое же потрясающее впечатление. Ничего подобного не случилось и в последующие годы. С того вечера Рида и Кэтлин стали считать одной из самых привлекательных пар в городе, хотя впоследствии они неоднократно шокировали местное общество своим неординарным поведением. Но Саванна, судя по всему, готова была простить Риду и Кэтлин Тейлорам абсолютно все.
Несмотря на отсутствие Рида, Кэтлин получила массу приглашений на другие осенние празднества балы по случаю сбора урожая, вечеринки, пикники. Она приняла большинство из них и воспользовалась этой возможностью, чтобы представить Изабел своим друзьям, знакомым и соседям, оказавшимся в числе приглашенных. Поначалу Изабел не слишком приветствовала эти выезды, но потом поняла, что таким образом Кэтлин избавляла ее от ненужных вопросов, которые неизменно возникли бы, попади она в более интимную обстановку. Благодарная за эту предусмотрительность, Изабел стала повсюду ездить с Кэтлин; часто рядом с ней была и Кейт, ограждавшая ее от слишком назойливых расспросов и возможных ухажеров.
22 октября был день рождения Александреа — ей исполнялось три года. Кэтлин посчитала, что в этом возрасте уже можно устроить для нее праздник и пригласила нескольких ее маленьких друзей и подруг. Она хотела, чтобы дочка не слишком переживала отсутствие отца.
Сьюзен, следовавшая совету матери не выезжать без крайней необходимости в последние месяцы беременности, отправила Тедди на праздник под присмотром Мэри. Всего собралось пятнадцать детей в возрасте от двух до четырех лет. Погода стояла прекрасная, и день рождения устроили на открытом воздухе. Дети пили прохладительные напитки, лакомились сладостями, играли. Андреа получила много замечательных подарков, а заодно и отпечаток полного комплекта зубов Рэндала Уикера, укусившего ее в первые пять минут пребывания на празднике. Но к тому времени, когда Делла внесла именинный пирог, все ссоры были забыты, и Александреа Джин с гордой улыбкой задула три своих свечки.
В конце дня Кэтлин нежно поцеловала двух своих утомленных отпрысков и раньше, чем обычно, отправила их спать, а сама удалилась к себе в спальню, измученная больше, чем если бы весь день проработала в поле.
Рид без предупреждения приехал домой в конце октября. Он отсутствовал четыре недели и, как показалось Кэтлин, сильно похудел за это время и выглядел усталым. Заметнее стали морщины на широком лбу и крошечные морщинки в углах глаз, хотя он и уверял ее, что спит достаточно. Но все же он был жив и невредим и это было главным.
Хотя он приехал на короткое время, Кэтлин все равно находилась в состоянии радостного возбуждения. Слушая его рассказы о стычках с англичанами, Кэтлин была уверена, что он опускает самые опасные подробности, не желая пугать мать и сестру. Рид знал, что сама Кэтлин прекрасно представляет себе все опасные моменты морских сражений, что ей знакомо волнующее чувство, которое охватывает тебя всякий раз, когда ты скрещиваешь шпагу с достойным противником.
Но одна вещь в его рассказах очень ее удивила. Оказалось, что Рид побывал в Вашингтоне и официально зарегистрировал все свои корабли. Теперь ему по поручению правительства приходилось выполнять различные секретные миссии вдобавок к его партизанским действиям против английского флота в качестве капера.
— Мне это не нравится, — сказала ему Кэтлин, когда наконец они остались одни.
Рид перестал расстегивать рубашку и удивленно уставился на жену.
— Почему?
Она, нахмурившись, пожала плечами.
— Не знаю, Рид. Просто у меня такое чувство.
— Киска, у тебя просто воображение разыгралось. Ничего со мной не случится. Какая разница, выполняю я правительственное задание или действую самостоятельно? Одно не опаснее другого. Опаснее, дорогой, — не согласилась Кэтлин. — тех случаях, когда ты самостоятельно нападаешь на какой-нибудь английский корабль, никто о твоих пят нах заранее не знает, но когда ты выполняешь таи называемую секретную миссию для Вашингтона, о ней наверняка известно и другим. Что, если кто-то проговорится и его услышат не те уши? Что, если о ней узнает человек, симпатизирующий англичанам, и предупредит их? Что, если в Вашингтоне есть британские шпион, проникший в высшие органы власти и имеющий доступ к любой информации?
Рид привлек ее к себе и с улыбкой посмотрел в обеспокоенное лицо.
— Ты расстраиваешься из-за воображаемых опасностей, дорогая. Ничего этого не произойдет. Я легкомысленный человек, не могу быть легкомысленным, зная, что ты ждешь моего возвращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134