Я так боялась, что ты умрешь!– Может, было бы лучше, если б я умер, – эти горькие слова сорвались с его уст раньше, чем он заставил себя их проглотить.– Нет, Джекоб! Нет! Никогда не говори такого! Даже думать не смей!– Я слепой, Тори, – без обиняков сказал он. – Беспомощный, как дитя. Каким мужем тебе я буду? Говорю тебе, – продолжал он прежде, чем она успела возразить, – я буду скорее обузой. Пройдет немного времени, и ты станешь ненавидеть меня, отвергать меня за то, что я тебя связываю, а тебе ведь нужен не калека, а защитник.Тори проглотила боль, которую причинили ей его слова.– Но ты, возможно, снова будешь видеть, Джекоб. Мне так сказал доктор.– Это еще неизвестно. Может быть, я останусь слепым до конца жизни.– Даже если так, я не стану от этого меньше любить тебя, – убеждала она. – Джекоб, разве ты меньше любишь маму из-за того, что ее ноги изуродованы огнем?– Нет.– А любил бы ты меня меньше, если бы я потеряла ногу или руку или не могла дать тебе больше детей?– Не говори глупости, Тори, – прорычал он.– Почему не говорить? – возразила она. – Ты же говоришь! Джекоб, я люблю тебя всем сердцем. Я люблю тебя всего целиком, а не только твои глаза, какими красивыми они бы ни были. Я буду любить тебя до смертного своего часа, и ничто в мире не способно это изменить.Его руки поднялись и обняли ее, его губы слепо стали искать ее губы.– О Боже, Тори! Я просто боюсь, – признался он, и его слезы смешались с ее слезами. – Ума не приложу, что мне делать, если зрение не вернется.– Мы как-нибудь справимся, – пообещала она. – Ты и я вместе сможем все, все преодолеем. Я молюсь, Джекоб. Я очень сильно молюсь.Он выдавил слабый смешок.– Ты снова молишься духам вуду, дорогая. Она покраснела, хотя он не мог этого видеть.– Ох, ты уже слышал?– Да, и я по-настоящему горжусь тобой, милая. Ты не потеряла голову в такой трудной ситуации.Она глубоко вздохнула и выпалила:– Если б я думала, что это тебе поможет, я бы молилась самому дьяволу, Джекоб. Я душу отдала бы взамен за твои глаза.Он крепко прижал ее к себе, сердце его готово было разорваться от любви.– Я никогда не приму от тебя такой дорогой жертвы, мой ангелочек. Я уже достаточно ограбил Бога, когда украл твое сердце. ГЛАВА 23 Спустя три дня они забрали обоих своих больных домой. Доктор Грин предостерег, что Джейку нельзя трясти головой, и поэтому в фургон нагромоздили матрацев и вели коней всю дорогу до «Ленивого Би» шагом. В хозяйской спальне была поставлена еще дневная кровать для Джейка.– Это чтобы два наших раненых воина могли составить друг другу компанию при выздоровлении, – сообщила им с усмешкой Мегэн.– Но, милая, я предполагал, что компанию мне составишь ты, – жалобно возражал Блейк. – Ты жестокосердная женщина, запираешь меня с этим ворчуном. Джейк сейчас вредный, как сердитая змея.Но Мегэн его жалобы не растрогали.– Мне надо кончать работу с домом тети Хосефы. Теперь ведь безопасно ездить в город и обратно.Приятели нахмурились.– Менгэн, ради моего спокойствия, берите все-таки в провожатые кого-нибудь с ранчо, – попросил Джейк, и Блейк его поддержал. Фрэнк, Тэнда и Ред были мертвы, но это не означало, что в деле не замешаны другие, которые только и ждут случая, чтобы снова нанести удар. Ни один из мужей не хотел рисковать жизнью женщин, пока не было абсолютной уверенности в их безопасности. В конце концов, как сказал Джейк, до сих пор оставалась неясной судьба пропавшего пистолета Роя.В последующие дни Тори много раз приходило на ум, что ее сироты взрослее – если не по годам, то по терпению, – чем двое этих мужчин, за которыми она ухаживала. Если один из них не хотел чего-то, то другой хотел именно этого, и они совершенно загоняли ее бесконечными требованиями. Она дала им колокольчик – звать себя, если им что-то понадобится, и теперь ей хотелось затолкать его им в глотку, единственным препятствием было то, что она не могла решить, который из них больше заслуживает этой чести. Они вели себя как избалованные ребятишки, она так им и сказала.– Избалованные ребятишки! – уязвленно повторил Джейк. – Мужчине нужно иногда немножко доброго участия, дорогая. Особенно, когда он вынужден лежать. Я не считаю, что это делает нас избалованными детишками!– Да уж, – поддержал его Блейк. – Немного нежной ласковой заботы – и боль становится терпимее.Тори закатила глаза к небу, молясь о выдержке.– Ваши постоянные сетования тоже, знаете ли, нелегко выносить, – заявила им она. – На простынях складки, в матрасе комки, кофе слишком слабый, суп слишком горячий, одеяло съехало, подушки примялись, их надо взбить, комната очень душная, очень жаркая, очень холодная! Мне продолжать?У обоих хватило совести смутиться.– Неужели мы такие несносные? – спросил Блейк.– Да.– Прости нас, ангел, но так скучно просто лежать целый день напролет, – сказал Джейк. – И потом, мне нравится твое общество.– Означает ли это, что мое тебя не устраивает? – возмутился Блейк.– Ну-у, знаешь ли, приятно услышать время от времени милый женский голосок, а не твое ворчание.– Если кто-то и ворчит последние дни, так это ты! – возразил Блейк. Эти двое пререкались и спорили, как дети.– У тебя, по крайней мере, есть еще чем занять время, – защищался Джейк. – Ты можешь смотреть в окно или читать.– Жалеешь себя? Не так ли? – спросил Блейк.– Да, жалею. И думаю, что имею на это право. Если бы у меня была только хромая нога или только слепота, куда ни шло! Но оба увечья одновременно… Это слишком! Если я должен быть слепым, то мне хотелось бы иметь возможность немного подниматься; а если я должен лежать в постели, то хорошо было бы иметь возможность смотреть вокруг!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102