– Никогда впредь ничего не скрывай от меня, Брент Синклер! – предупредила она, прерывая свою речь горестными всхлипами. – Я тебе не какая-нибудь нежная орхидея, которая боится сквозняков. Я взрослая женщина, обладающая достаточной волей и стойкостью, чтобы перенести любые удары судьбы, какими бы тяжелыми они ни оказались. И мне оскорбительно то, что ты не желаешь этого понять!
– А если я соглашусь – ты будешь так добра и перестанешь отбивать на мне дробь? – лукаво спросил он.
Она в замешательстве уставилась на него, и, словно только сейчас поняв, что же, собственно, делает, замерла с поднятыми в воздух кулаками. Брент осторожно взял ее за руки и поднес к губам судорожно сжатые пальчики.
– Прости меня, Андреа. Я сам должен был догадаться, насколько болезненнее для тебя окажется то, что ты не узнаешь правду немедленно. Я позабыл, какая ты упрямая, как умеешь идти к намеченной цели, постоять при необходимости за себя. Не многие женщины способны были бы сделать то, что сделала ты, – даже ради любви к ребенку. И я очень горжусь тобою, ты ведь знаешь.
– А я очень горжусь тобой, – отвечала она, тихонько высвобождая пальцы и погладив его по губам. – И я вовсе не хочу сказать, что ты мне не нужен, Брент. Или что я вполне могу справиться с неприятностями сама, без твоей помощи. О, я так рассчитываю на тебя, на твою силу. На твою любовь. Я уверена, что без тебя не смогу перенести всего этого. Я только хочу, чтобы мы были равными партнерами, союзниками.
– Мы ими и являемся, милая. И если впредь мне взбредет в голову вести себя как самоуверенный тупица-муж и относиться к тебе как к безвольной взбалмошной дамочке, я даю тебе разрешение в назидание надрать мне уши.
– Спасибо, милый, – отвечала она с ехидством, – только на самом деле я не нуждаюсь в твоем разрешении. Драть тебе уши – мое законное право, как твоей супруги, а вовсе не крайняя мера в крайней ситуации.
Через несколько минут в дверь их номера постучали. Это оказался контролер с железнодорожного вокзала.
– Я рад, что сумел разыскать вас, сэр, – сказал он. – Верно, вам будет интересно знать, что тот малый, про которого вы расспрашивали, взял билет на Филадельфию на поезд, что отправляется после полудня. Тот поезд уже ушел, но вы можете успеть на следующий, он идет на три часа позднее. Я виноват, сэр, что раньше не прибег да не рассказал вам про того малого, но мой босс не разрешил мне уйти с вокзала.
Брент поблагодарил контролера и вручил ему двадцать долларов за труды. Закрыв за ним дверь, Брент обернулся к Андреа.
– Итак, любовь моя? Что будем делать дальше? Мы можем или вернуться в Вашингтон, или отправиться в Филадельфию по следам Ральфа.
– Я полагаю, что, если бы стало что-то известно про Стиви, Кен уже известил бы нас, – пустилась в рассуждения Андреа. – Ведь ты связался с ним после того, как мы остановились здесь? То есть он знает, по какому адресу мог бы отправить нам телеграмму?
– Конечно, и я еще раз поинтересуюсь на почте, прежде чем мы уедем.
– Тогда, мне кажется, лучше всего постараться прижать Ральфа к стенке и заставить его выложить все, что ему известно. Ведь не исключено, что он оставил Стиви у какого-нибудь приятеля в Вашингтоне. Или все же выполнил свою угрозу и продал кому-то. Пока мы не схватим Ральфа, мы не сможем быть ни в чем уверены. Я уповаю лишь на то, что мы сумеем раздобыть сведения достаточно быстро. Эта неизвестность и гадания на кофейной гуще становятся просто пыткой!
– Ты считаешь, что он отправился на выставку? – спросил Брент. – Что он решил сам обогатиться там, где так повезло тебе?
– Если только это так, я надеюсь, что молодчики Дженкинса упрячут его в одну камеру с Дуганом Макдональдом. А потом пусть они потеряют ключ от камеры, и чудная парочка будет предоставлена сама себе.
– А как же Ширли Каннингем?
– Для восстановления полной справедливости она тоже должна составить им компанию, – согласилась Андpea.
Их поезд сделал большую остановку в Уилмингтоне. Брент воспользовался ею и успел опросить всех железнодорожных служащих, каких застал на вокзале, чтобы быть уверенным: Ральф не сошел с поезда здесь и продолжил свой путь на север. Ведь нельзя было исключить возможность того, что он просто совершил ложный маневр, предоставив им преследовать пустоту, а сам тем временем вернулся в Вашингтон. Однако никто из опрошенных не дал утвердительного ответа, из чего Андреа с Брентом могли сделать вывод, что Маттон направился прямиком в Филадельфию.
По прибытии в город они направились в знакомый им отель «Континенталь». Управляющий персонально проводил мистера и миссис Синклер в их апартаменты.
– Мы просто счастливы, что вы так скоро соблаговолили вновь почтить нас своим посещением, – причитал он. – В ту же минуту как нам доставили телеграмму о вашем прибытии, мы забронировали для вас самые лучшие апартаменты в нашем отеле, и вовсе не ради денег. Считайте это нашей компенсацией за то, что миссис Синклер была похищена, как говорится, прямо у нас из-под носа. – Он на мгновение умолк, но все же решился спросить: – А как дражайшая миссис Фостер? Смею надеяться, она уже оправилась от того ужасного удара по голове?
– Она здорова, благодарю вас. Я не забуду передать ей, что вы беспокоились о ее здоровье, – уверила Андреа.
– К чему бы вся эта суета? – недоумевающе взглянула она на Брента, когда управляющий наконец их покинул. – Боже милостивый, я уж думала, он падет на колени и примется целовать нам ноги!
– Я полагаю, что это связано с тем фактом, что я – адвокат, – с самодовольной улыбкой отвечал Брент, – и мы явились после всех наших неприятностей в их отель, чтобы устроить шумный процесс по возмещению убытков – а это наверняка их разорит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116