Джеффри натянуто улыбнулся и покачал головой:— Нет, дорогая, это невозможно. Я уже сообщил твоему отцу, что лошадь теперь является собственностью армии.Его голос звучал так, словно он разговаривал с непослушным ребенком или слабоумным. Таня пристально смотрела на него.— Это чепуха, Джеффри, ты сам это знаешь. Пшеница принадлежит мне уже несколько лет, а генерал Кастер разрешил мне ее забрать. Кроме того, поскольку было отдано распоряжение уничтожить всех чейинских лошадей, обученная индейцами лошадь явно не пригодится в кавалерии.Джеффри резко, противно засмеялся:— Нет, Таня, свидетелей этому нет.— Не совсем, — неожиданно вступил в разговор Адам. — Видите ли, Янг, — продолжал он, буравя темными глазами Джеффри, — Мелисса присутствовала, когда Пантера подарил Тане кобылу. Она была рядом, когда генерал Кастер позволил Тане сохранить ее лошадь. Я только что переговорил с Джастином Керром. Он согласен выступить в роли адвоката Тани в этом деле. Если понадобится, мы можем пригласить шерифа. — Он слегка, приподнял черную бровь, заканчивая свою речь. — Конокрадство наказуемо здесь, Янг. Конокрадов, как правило, вешают, не дожидаясь судебного разбирательства.Джеффри покрылся красными пятнами, но попытался стоять на своем.— Шериф не имеет права голоса в армейских делах, мистер Сэведж, — рявкнул он.Адам пожал плечами:— Объясните это святому Петру, после того как молва, что вы — конокрад, обойдет город.— Вы мне угрожаете? — воскликнул Джеффри. Не обращая на него внимания, Адам обратился к Тане:— Забирай свою лошадь, Таня.Когда она направилась к двери, Джеффри шагнул, чтобы остановить ее. Адам встал между ним и дверью, загораживая ему дорогу. Молодой солдат стоял, неуверенно ерзая на месте.— Не забудь взять уздечку, — напомнил Адам Тане, когда она скрылась в вечерних сумерках, и, не спуская глаз с пылающего лица Джеффри, спросил: — Какие-нибудь еще возражения, лейтенант?Джеффри смотрел на своего соперника, и в его глазах мерцали злые огоньки.— В последнее время вы много на себя берете, Сэведж, и суете свой нос в дела, которые вас не касаются, — прорычал он.Адам, в свою очередь, посмотрел на него предупреждающе:— Все, что касается Тани Мартин — это мое дело, Янг.С улицы раздался голос Тани:— Я готова, Адам.— Моя дама зовет меня, — плутовски усмехнулся Адам на злое выражение Джеффри.Повернувшись к двери, Адам услышал, как Джеффри прошипел:— Погоди же, Сэведж.— В любое время, какое вы пожелаете, — бросил через плечо Адам.Через несколько секунд послышался стук колес удаляющейся коляски и цокот лошадиных копыт.— Однажды я разорву тебя на части, Адам Сэведж, — пробормотал Джеффри. — Обещаю это!Он сжал руки в кулаки и вышел из маленького офиса. Оставшийся один, солдат облегченно вздохнул.Теперь у Тани в распоряжении была своя лошадь, и они с Адамом обходились без коляски, предпочитая ездить верхом по полям и лесным тропам. Несмотря на возмущенные возражения матери, Таня отказывалась пользоваться дамским седлом. Вместо этого она натягивала на себя юбку с разрезом, предназначенную для верховой езды, и каталась, сидя верхом на лошади, как совсем недавно начали это делать некоторые дочери владельцев ранчо, хотя она вместе с Мелиссой и Джулией могла ехать и в коляске, будучи разодетой в рюши и бантики с изяществом настоящей дамы.Как только Таня вернула свою лошадь, она сразу же почувствовала напряженность в своих родителях, ожидавших, что она воспользуется ситуацией и попытается бежать. Вдобавок к этому она заметила дополнительный надзор за собой со стороны Джеффри и домочадцев. Таня высказала свои предположения Адаму.— Я тоже заметил, — признался он, криво улыбнувшись.Таня вздохнула в отчаянии.— Я словно букашка в банке! — пожаловалась она. — Выходя из дома, я чувствую на спине взгляды! Как-то вечером я вышла и там чуть не столкнулась лбом с одним из подчиненных Джеффри. — Она окинула Адама долгим, испытующим взглядом, — Знаешь, это может серьезно осложнить наши тайные встречи.Адам улыбнулся, его глаза понимающе блестели.— Я уверен, мы найдем выход их положения. Любая чейинская женщина не ударит лицом в грязь и легко сможет ввести в заблуждение глупых солдат.— Должна признать, что у меня хороший учитель, но меня раздражает твоя абсолютная уверенность в своей неотразимости, Адам. — Она мило надула губы.Адам восхищенно засмеялся, глядя на ее обиженное лицо.— Я слишком хорошо тебя знаю, любовь моя. Ты очень мило надуваешь губки, дорогая, — сказал он, ущипнув ее за нижнюю губу, и она задрожала от его прикосновения.Это приглашение, перед которым не может устоять ни один мужчина.Тане часто удавалось ускользнуть незамеченной на свидание с Адамом. Однако возникшее опасение быть разоблаченными сказывалось на их занятиях любовью. Хотя это и внесло элемент забытого возбуждения, от которого усиливалась их страсть, они чувствовали, что торопятся, часто приступая сразу к основной части без предварительных ласк. Таня с тоской вспоминала тс времена, когда они проводили вместе все ночи напролет, время от времени пробуждая и зажигая желанием друг друга.Таня жаловалась по этому поводу Адаму, предлагая ему альтернативу.— Если я могу незамеченной выскользнуть из дома, то, я уверена, ты тоже можешь с легкостью это сделать. По правде говоря, не слишком комфортабельно заниматься любовью на влажной, холодной траве и в спешке. Было бы намного лучше воспользоваться мягкой периной и одеялами на моей кровати.При лунном свете она подняла на него свои мерцающие золотистые глаза. На его бронзовом липе появилось озорное выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130