— Тебя не было больше трех лет, — бранилась она. — Мне туго пришлось, сдерживая ухаживания Стюарта Хэммонда, но я ждала тебя, как обещала.Таня стояла в стороне и не знала, то ли ей возмущаться этой напористой красавицей, то ли забавляться ее расстроенным видом. Было видно, что Адам удивился неожиданному появлению своей приятельницы.— Что… — начал он, потом его глаза расширились, с изумлением он узнал ее. — Пру? Маленькая Пруденс Варне? — спросил он. — Господи, Сверчок! Как ты выросла!Лицо девушки залилось румянцем.— Конечно, глупый! Мне уже шестнадцать лет, и мы можем пожениться. Когда я спрашивала тебя об этом раньше, ты говорил, что мне нужно еще немного подрасти.Таня еле сдерживала смех, глядя на сбитого с толку Адама.Адам не успел ничего ответить, как Пруденс отскочила и начала кружиться вокруг него, показывая свою безупречную фигуру.— Вот так! — дерзко заявила она. — Сам можешь посмотреть, что я уже выросла!— Конечно, выросла, — согласился Адам, и на его губах заиграла улыбка. — Но, Сверчок…— Вот теперь другое дело, — перебила его Пруденс. — Как только мы поженимся, ты перестанешь называть меня Сверчком, разве что когда никто не слышит. Такое обращение подходит для малолетних, но не для меня. Почему ты всегда так меня называешь?— Вероятно, потому, что ты всегда стрекочешь, перебиваешь, когда кто-либо хочет с тобой поговорить, и постоянно суетишься, — сухо объяснил он.На минуту сбитая с толку Пруденс нахмурилась.— О, — пробормотала она. — Ну да, полагаю, мне придется научиться этого не делать.Таня подняла бровь и посмотрела в сторону Адама. Он изумленно поднял брови и улыбнулся. Он молча умолял ее помочь, но Танин взгляд говорил о том, что это его дело.Пруденс перехватила его взгляд, последовала за ним и, наконец, заметила Таню и Охотника.— О, привет! — сказала она, ни капли не смутившись, что кто-то стал свидетелем ее дерзкого поведения. — Кто ты? Это твой маленький сын? Он симпатичный.Таня улыбнулась, не зная, на какой вопрос прежде отвечать:— Спасибо. Да, он мой сын. Я — Таня Мартин, Глаза Пруденс расширились.— Мне кажется, я о тебе слышала. Разве ты не одна из тех женщин, что некоторое время жили среди индейцев? — спросила она в лоб.— Слухи быстро распространяются, — заметила Таня.Пруденс пожала плечами:— Это маленький город. С тех пор как мы выползли из-под снега и смогли добраться в город, я искала тебя в церкви.— Я не ходила в церковь.— Мне хотелось знать, как ты выглядишь. Все очень интересовались тобой, — простодушно призналась Пруденс. — Ты действительно была замужем за индейцем?— Да.— А я представляла тебя совсем другой. Пруденс оценивающе смотрела на Таню. Та не знала, обижаться ли ей, или веселиться.— А какой ты меня представляла? — проявила любопытство Таня.— Полагаю, какой-то дикой. Тощей, запачканной, избитой.— Униженной? Несчастной? Предлагала дальше вместо ответа Таня, стараясь не выдавать своего веселья.Пруденс кивнула:— Там действительно было ужасно? Он бил тебя?— Один раз, — призналась Таня и украдкой перевела взгляд на Адама, который тоже посмотрел на нее. С минуту Пруденс обдумывала ее ответ.— Один раз? Что ты сделала?— Пыталась убежать. Потом ты снова пыталась?— Нет.— Наверное, ты скоро научилась делать так, как он хочет, — решила Пруденс.Громкий хохот Адама разлетелся по всей конюшне.— В основном, — ответила Таня, быстро взглянув на Адама.— Что ты здесь делаешь? — поинтересовалась Пруденс.— Я в гостях у Адама.— Я хотел, чтобы она познакомилась с мамой, — вставил слово Адам.— Зачем?Пруденс сморщила лоб, теряясь в догадках. Адам вздохнул:— Ну, Сверчок, понимаешь, я не думал, что ты говорила серьезно насчет того, что будешь меня ждать. Мне казалось, что ты уже давно подвела какого-нибудь молодого обожателя к алтарю. Когда я познакомился с Таней, я решил, что она именно та женщина, которая мне нужна.Наступила тишина. Наконец Пруденс вздохнула жизнерадостно, так, как это бывает у молодых:— Пропади все пропадом! Ладно, я полагаю, это обрадует Стью. Он уже почти восемь месяцев не дает мне прохода и просит выйти за него замуж, и мама все время толкает меня к нему. Она даже перестала выслеживать нас, когда мы сидим на веранде по вечерам, она постоянно готовит свои любимые блюда и приглашает его на обед.— Понятно, что чувствует мама к нему и что чувствует он к тебе. А какие у тебя к нему чувства? — осторожно спросила Таня. Ей не хотелось как-то обидеть брюнетку.— О, Стью замечательный! Он симпатичный, трудолюбивый и меня обожает. Понимаешь, в нем нет ничего плохого. Все дело во мне. Я еще с пеленок положила глаз на Адама. — Пруденс лукаво улыбнулась. — Стью даже не догадывается, с кем будет иметь дело, если я наконец соглашусь выйти за него.— Он очень счастливый молодой человек, — признал Адам.— Конечно, счастливый, — согласилась, усмехнувшись, Пруденс, — а я позабочусь, чтобы он никогда об этом не забывал!— Как всегда говорит мама: «Что толку плакать, когда молоко сбежало?» — жизнерадостно продолжила Пруденс. — У меня своя жизнь, а у тебя есть Таня, она тебя утешит. Надеюсь, что вы будете счастливы.— Спасибо, Только одна просьба, Сверчок, — попросил Адам. — Мы еще не сообщили о своем намерении родителям Тани, поэтому держи новость в секрете до тех пор, пока мы сами ее не сообщим, договорились?— Ну, разумеется! — довольно улыбнулась Пруденс. — Для чего тогда друзья? Кроме того, таким образом Стью будет думать, что я выхожу за него, потому что он завоевал мое сердце, а не потому, что меня ему просто отдали. Теперь он будет важным, как петух!— Поскольку Адам впервые за много лет находится дома в день своего рождения, я решила в его честь устроить праздник, — размышляла однажды вечером Ракель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130