Они не касались друг друга, но обоих окутывало тепло их любви.Как было обещано, Адам начал терпеливо обучать Джереми верховой езде. Он выбрал для этого спокойную лошадь. Таня наблюдала, вспоминая, как так же терпеливо, но совсем по-другому, Адам учил ее ездить верхом. Здесь Адам обучал Джереми азам обычной верховой езды. В чейинской деревне он обучал Таню, уже умевшую ездить верхом, тому, как должен управлять лошадью чейинский вождь.Временами, когда Адам занимался с Джереми, Таня беседовала с глазу на глаз с Ракель. Чем лучше эти женщины узнавали друг друга, тем больше сближались.— Жаль, что тебе не представилось случая познакомиться с отцом Адама, — говорила ей Ракель. — Он был прекрасным человеком.— Если Адам похож на Белую Антилопу, тогда мне жаль, что я не встретилась с таким чудесным человеком.Ракель болезненно улыбнулась;— Становится легче и в то же время больнее от того, что видишь, как Адам похож на Белую Антилопу не только внешне, но и внутренне. Я любила Белую Антилопу даже после того, как мы расстались, я очень тосковала даже после его смерти. Ее лицо приобрело тоскующее выражение.. — Я всегда думала, что могло бы быть, если бы я осталась серди чейинцев? Мне кажется, со временем Белая Антилопа начал бы ненавидеть меня за то, что я не смогла привыкнуть к их жизни. Как бы там ни было, это был лучший выход из положения. По крайней мере, мой сын получил образование, у него есть выбор, и, если он захочет, он может вернуться и жить среди белых людей и как белый человек. — Она тяжело вздохнула.Таня слегка коснулась руки Ракель:— Мне рассказывали, что Белая Антилопа любил вас до конца своих дней. Когда вы расстались, он горевал так же сильно, как вы, но он очень радовался, когда сын приезжал к нему. Он не обижался на вас из-за того, что вы не смогли приспособиться к образу его жизни.— Спасибо, — прошептала Ракель, ее взгляд стал мягче, когда она погрузилась в воспоминания. — Очень мило с твоей стороны. Адам рассказывал мне, как тебе пришлось расплачиваться за мои ошибки.— Я не понимаю, что вы имеете в виду. — Нахмурившись, Таня задумалась.Ракель объяснила:— Адам рассказывал мне, каким суровым испытаниям подвергал тебя Черный Котел перед тем, как ты стала женой Адама. Я думала, ты станешь обижаться на меня из-за того, что Черный Котел был против женитьбы Адама на белой пленнице. Мне страшно подумать, что тебе пришлось пережить, но ты справилась с требованиями Черного Котла. Зная, насколько это было тяжело, я восхищаюсь твоей смелостью и выдержкой.Таня пожала плечами:Эту цель было крайне трудно достичь, и мне приходилось работать так усердно, как никогда еще в жизни, но эти испытания закалили меня, и я почувствовала себя гордой. Это также помогло мне понять, что я смогу выдержать что угодно, но только не потерю Адама и его любви!— Мой сын рассказывал мне, что тебе нравится стиль жизни индейцев. — Ракель удивленно покачала головой. — Я ненавидела эту жизнь настолько, что не могу представить, как она тебе может нравиться.Таня улыбнулась:— Я люблю простоту и свободу чейинской жизни. В ней есть природная, изначальная честность. В этой жизни все основано на необходимых потребностях: еде, крыше над головой, одежде и семье. Каждый здесь старается на благо всего племени.Люди заботятся друг о друге и делятся последним, отбрасывая в сторону личные интересы. Ссоры из-за пустяков и драки здесь встречаются намного реже, чем в любом цивилизованном обществе. На это здесь не остается времени, нужно решать куда более важные веши.— Но, Таня, дорогая, это так примитивно! — вздрогнула Ракель. — Я никогда не забуду, как я была потрясена. Ни уютных домов с веселыми каминами, ни сервизов, ни посуды, ни утвари. Я поражалась, как люди могут есть руками, а дети бегать голышом. Я тосковала по мягкой постели, удобному креслу, настоящему душу с душистым мылом! Мои пальцы кровоточили, когда я скребла шкуры и протыкала грубую кожу иголкой из кости. От одного вида оленьей или бычьей шкуры меня тошнило, и я мечтала надеть шелковое, или атласное, или хотя бы муслиновое платье! А когда я узнала, что беременна Адамом, я ужасно испугалась, потому что на сотни миль вокруг не было ни одного врача или человека, который бы меня успокоил. А больше всего я скучала по своей семье. Для меня там все было незнакомым: язык, сам стиль жизни. Когда я вышла замуж за Белую Антилопу, они меня с трудом терпели. Я молилась, чтобы меня вытащили оттуда, хотя очень любила своего мужа. Белая Антилопа и Адам были единственными светлыми пятнами в моем существовании среди индейцев. — Она вздохнула. — Я ненавидела жестокость и кровопролитие. Моя кровь застывала при виде воинов, размалеванных красками; я закрывала уши, слыша их ужасные завывания. Я питала отвращение к еде. одежде, людям, буквально ко всему, что было связано с деревней.Таня горестно улыбнулась;— Кажется, ничего не изменилось за последние четверть века. Жизнь среди чейинцев сейчас точно такая же, как вы описываете. Как только мои мышцы привыкли к тяжелой работе, мне она стала нравиться. Утренние молитвы Пантеры… э-э… Адама казались мне музыкой. А день, когда я узнала, что беременна, был самым счастливым днем для меня.Глаза Тани задержались на лице Ракель. Она хотела, чтобы женщина поняла. Она вытянула руки и показала ей медные браслеты.— Эти свадебные браслеты — единственное, что мне нужно, — и если к другим драгоценностям я бережно отношусь, то они тоже чейинские драгоценности.Как и вас, меня чейинцы тоже поначалу не любили. Но потом я завоевала их уважение и доказала себе, что стою их дружбы. Сейчас я по многим из них скорблю и по многим скучаю, и хочу увидеться с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130