Он крепко обнял ее и прижал к себе, в то время как его язык пытался размокнуть ее мягкие губы.Джейд тяжело дышала, кровь бешено стучала у нее в висках, от изумления ее рот приоткрылся, и язык Мэтта проник внутрь, скользя и касаясь ее языка таким эротическим жестом, что она вся затрепетала и совершенно ослабела от возбуждения. Ее голова откинулась назад под настойчивым поцелуем, ее рот инстинктивно отвечал на его твердые, настойчивые требования. Сердце у нее бешено колотилось, а дыхание стало таким прерывистым, что закружилась голова. Никогда раньше она не испытывала такого дикого, бурного наслаждения, которое захватило ее сейчас, заставив всю дрожать.Губы Мэтта отпустили ее, и она разочарованно вздохнула, а потом снова задышала прерывисто, когда его губы коснулись мягкой кожи ее шеи, прокладывая огненную дорожку от ее подбородка к ее уху. Она тихо застонала, затрепетав в его руках. Джейд смутно чувствовала его крепкое тело, прижавшееся к ее бедру, и удивлялась, как она оказалась у него на коленях.— Мэтт, Мэтт, — выдохнула она, уцепившись за него дрожащими руками. Ее пальцы погрузились в его черные волосы, притягивая к себе его губы.— Еще один, — прошептал он. — Только еще один поцелуй.Этот второй поцелуй оказался более требовательным, более настойчивым, и она встретила его с удвоенным пылом. Ее язык податливо танцевал вместе с его языком, ее губы жадно впивались в его плоть. Томительный, резкий и сладостный жар нарастал с каждым бешеным ударом ее сердца, пока она не испугалась, что задохнется.Когда наконец его рот освободил ее губы, она глубоко вздохнула, глотнув воздуха, прижалась к его широкой груди и прошептала:— Боже мой, Мэтт! Ты уверен, что ты священник? Потому что если это так, то ты самый грешный из тех, кого я когда-либо видела, и самый изощренный впридачу.Он ответил ей с неуверенной улыбкой.— Джейд, моя маленькая ирландская колдунья, мне не хотелось бы разочаровывать тебя, но поцелуи и объятия не считаются грехом.По крайней мере, не моей религии. Я ведь методист, а не священник-баптист.— А я не католичка.— Это хорошо.— Почему?— Потому что я думаю, что я влюбился в тебя, и одному из нас придется перейти в другую веру. Глава 8 Оглушающая тишина воцарилась вслед за этим утверждением, Джейд поспешно высвободилась из его объятий, соскользнула с его колен, установив между ними безопасное расстояние. Ее лицо стало немного расстроенным, а в глазах появилась настороженность.— Не надо, — спокойно посоветовала она. — Не надо влюбляться в меня, преподобный Ричарде.— Почему?— Потому что я никогда не смогу стать такой, какую ты хочешь, или какая женщина тебе нужна.— Откуда же ты можешь это знать, пока не попытаешься?— Да разве это не ясно? Я работаю в салоне, а ты священник! Разве можно представить себе более нелепое сочетание? Кроме того, ты совершенно ясно даешь понять, что ты обо мне думаешь. В твоих глазах я шлюха, и всегда буду ею.— Нет, Джейд. Ты сможешь измениться, если захочешь этого.— А может быть, я не хочу меняться. Неужели эта мысль не приходила тебе в голову?На его лице появилось недоверчивое выражение.— Ты хочешь сказать, что предпочитаешь быть проституткой, а не замужней женщиной?— Я певица. И довольно хорошая, — упрямо поправила его она. — И когда-нибудь я докажу это каждому, я обязательно стану знаменитой и объеду весь мир со своими песнями.— А как же любовь? Честная, верная, глубокая любовь? — настаивал он. — Неужели ты не оставила для нее места в своих грандиозных планах?Она отрицательно покачала головой.— Мое сердце принадлежит только мне, и я не собираюсь доверять его больше никому.На него снизошло прозрение.— Тебя обидели, — догадался он. — Ну что ж, моя леди, ты не единственная, кто обжегся в любовной игре.Она замерла и бросила на него такой взгляд, от которого он просто застыл там, где сидел.— Я не леди, по крайней мере в твоем понимании, и я определенно не твоя. И будь я дважды проклята, если когда-нибудь еще решусь сыграть в эту игру.Он ответил смиренной улыбкой на ее ледяной взгляд.— Не надо зарекаться в этом, ангельское личико, — предупредил он. — Я собираюсь приложить все усилия и показать тебе, что ты теряешь.— Ты уже начал сейчас? — вспыхнула она. — И как же ты дальше собираешься совершать этот подвиг?— Я намереваюсь ухаживать за тобой до тех пор, пока ты больше не сможешь отвергать меня.— Неужели ты надеешься так долго прожить? — ехидно поинтересовалась она.Он наклонился и запечатлел поцелуй на кончике ее носа.— Если Богу будет угодно, то и реки поднимутся, — пообещал он и оставил ее раздумывать над своим будущим.
Дождь, дождь и снова дождь. Грязь доставала до ступиц колес, фургоны ползли еле-еле.Большая Голубая Река поднималась с каждым днем, угрожая выти из берегов, и Джейд подсчитывала ручейки, уровень воды в которых тоже поднимался.Даже несмотря на то, что промокла до нитки и устала, Джейд не смогла удержаться, чтобы не позлорадствовать над утверждением Мэтта.— Ручьи поднялись и потекли, преподобный. Полагаю, я выиграла пари.— Что поднялось, то должно скоро опуститься, так что не стоит рассчитывать на это, мисс Джейд, — посоветовал он. — У меня впереди много времени, чтобы я мог убедить тебя.Через две недели после отъезда из Индепенденса они добрались до местечка под названием Приют Весны. Здесь им пришлось ждать полтора дня, пока начали спадать воды Большой Голубой Реки и они смогли переправиться через реку к Форту Индепенденс, находившемуся всего в миле к западу.Задержка стоила того, потому что место оказалось прекрасным. Всего в нескольких шагах от их лагеря на поросшей травой тенистой поляне из небольшой расщелины бил стремительный родник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125