Думаю, она заметила паруса, когда мы подплывали.
Мальчик замахал обеими руками сразу. Увидев это, Уорбек попросил матросов на этот раз зайти подальше в бухту, и судно крадучись двинулось вперед.
– Ну, а теперь, когда шхуна приведена в Галлс-Нест, приглашаю вас осмотреть каюты, – – сказал Уорбек.
Кит на одной ножке поскакал к трапу, ведущему на нижнюю палубу, но на полдороге остановился и повернулся, сверкая глазами от счастливого возбуждения.
– Signore, давайте сегодня переночуем на борту корабля!
– Не сегодня. Мы слишком долго были в пути. Твоя мама, я думаю, устала, и лучше ей поспать в настоящей постели. Но в следующий раз мы точно переночуем в каюте. Нет сна более мирного, чем на борту корабля в прекрасную лунную ночь…
Он бросил на Филиппу многозначительный взгляд. Это уже было просто возмутительно! Она скрестила руки с видом оскорбленной добродетели, но Уорбека это, кажется, не смутило. Он заглянул в ее сузившиеся глаза и усмехнулся. И что за ленивая, что за знающая это была улыбка!
– Дорогая леди Сэндхерст, не беспокойтесь, – сказал он, нимало не пристыженный ее безмолвным возмущением. – Вы не испытаете ни малейшего неудобства. Койки так широки, что вполне способны вместить даже не одного, а сразу двух человек. Каюты тоже достаточно просторны для… хм… для всего, что придет на ум. – Он снова усмехнулся, на этот раз с самым невинным видом. – Ну, а теперь, сухопутные крысы, за мной1 Осмотрим корабль и отдадим должное обеду, над которым кок бьется с самого утра.
Филиппа сделала над собой усилие и приветливо улыбнулась в ответ. В этот момент вахтенный заметил подводную скалу и подал сигнал. Торопливый поворот руля заставил шхуну накрениться на один борт, и Филиппу бросило прямо на Уорбека, от неожиданности выронившего трость. Первой мыслью Филиппы было, что сейчас он рухнет прямо на больную ногу, и она обвила руками его талию. Судно накренилось снова, выравнивая курс, и несколько секунд они балансировали, стараясь удержать равновесие, в этом странном подобии объятия.
Филиппа была уверена, что это она удерживает Уорбека от падения, но потом сообразила, что сама стоит на ногах лишь благодаря ему, а Уорбек, судя по всему, нисколько не нуждался в помощи. Более того, он держал ее чуть ли не на весу, так что ноги ее едва касались палубы! Их тела были так близко. И его губы… всего в паре дюймов.
Филиппа хотела было высвободиться, конечно, гневно и резко, но неожиданно для себя вместо этого она запрокинула голову и заглянула в серые глаза.
Они смеялись.
– Мадам, премного благодарен вам за заботу о несчастном калеке.
– Я только хотела.. .я не думала…я полагала, что… – она не знала, что сказать, и пристыженно умолкла.
– Не было ни малейшей опасности, – заверил Уорбек. – Видишь, судно остановилось, сейчас бросят якорь. И даже если бы я упал к твоим ногам, уверяю, .это не нанесло бы мне морального ущерба. Не забывай, однажды я уже упал в твоих глазах. Думаю, ничего худшего со мной случиться не может.
В его глазах вспыхнул огонек, и ответное желание тотчас предательски полоснуло тело.
– Кит… Кит смотрит, – прошептала Филиппа.
– Я знаю, – тихо ответил Уорбек, и они отстранились друг от друга и посмотрели на мальчика.
Тот внимательно разглядывал их, и на его лице смешались удивление и радость. Глаза сияли, как две звездочки, и не нужно было обладать богатым воображением, чтобы понять, что это значит. Он думал, что из английского signore получится чудесный новый папа.
Глава 12
– Можно узнать, какой частью города вы владеете, ваша милость?
В присутствии Кита Филиппа держалась с Уорбеком по-прежнему официально. Сейчас все трое направлялись в Гиллсайд за покупками. Они ехали в легком двухколесном кабриолете, запряженном симпатичной пегой кобылкой, правила Филиппа.
– Какой частью? – переспросил Уорбек. – Полагаю, значительной.
Филиппа рассеянно кивнула, сосредоточившись на лошадях.
– Надеюсь, я все правильно делаю? – чуть погодя спросила она.
– Лучше и быть не может, – заверил Уорбек с ободряющей улыбкой. – Но все-таки вожжи нужно держать в левой руке, если понадобится отпустить или подобрать их, Вот тогда пригодится правая рука.
– Да, да, понимаю, – говорила Филиппа, стараясь выполнять все его указания.
Сегодня утром, перед поездкой, Корт заявил, что прекрасно помнит, что когда-то Филиппа хотела научиться править, и готов дать первый урок. Не успела Филиппа опомниться, как вожжи оказались у нее в руках, Уорбек легонько хлестнул лошадь – и практические занятия начались.
– Обратите внимание, как тонко эта лошадь чувствует каждое ваше движение и откликается на него. Вожжи должны быть натянуты, иначе в нужный момент животное не послушается приказа не из упрямства, а потому, что не поймет вас.
В это утро Филиппа надела ярко-желтое платье и соломенную шляпку и в этом наряде до боли напоминала беспечную юную девушку, которую он пытался поцеловать в саду Мерсье.
Накануне вечером все четверо обитателей дома поужинали на веранде и долго играли в лото. Когда в сумерках уже невозможно стало рассмотреть цифры, леди Августа, деликатно зевнув в кулак, объявила, что настала пора ей отойти ко сну. Корт, Филиппа и Кит еще некоторое время сидели на ступенях веранды, наблюдая за тем, как оранжевый шар солнца медленно погружается за горизонт. Потом Корт отнес задремавшего мальчика в детскую, с улыбкой прислушиваясь к легким шагам Филиппы за спиной. На этот раз вечернюю сказку слушал не только Кит. В сказке Филиппы присутствовали и волшебница, и странствующий рыцарь, и прекрасная дама, но все события происходили не в волшебной стране, а в Англии XIX века.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123