Пабло уже много лет имеет дела с пиратами. Торгует помаленьку.
— Вот почему мы от самого Чарльстона тащим ножи-мачете и галантерею, — сказал Кинкейд. — Мы сядем с ними, покурим, вручим подарки, а потом попробуем уговорить кого-нибудь из деревни провести нас по джунглям.
— А как же испанцы? — не унималась Бесс. — Мы совсем рядом с Портобелло.
— Если мы попадемся, нас с ходу перестреляют, — серьезно заметил Эван, — но индейцы знают, как избежать встречи с испанцами. Без помощи куна мы не обойдемся.
— Не отходи от меня ни на шаг, — предупредил Бесс шотландец. — Ничего не говори, пока к тебе не обратятся, ешь все, что подадут, — змей, крокодилов, жуков, собак. Если ты недооценишь их гостеприимство, они к нам спинами повернутся — тогда все.
— Женщины здесь в подчинении у мужчин, — подтвердил Эван. — Предполагается, что ты должна только улыбаться и выполнять приказания Манро.
— Это замечательно, — скривилась Бесс. Кинкейд хитро заулыбался.
— Такую практику нам следует ввести в Мэрилендской колонии. А то там женщины стали забывать свое место.
Бесс буквально пронзила его взглядом.
Путники начали выбираться на берег. Первым спрыгнул Кинкейд, за ним Эван, который в знак миролюбия, вытянув ладонями вверх руки, сразу пошел навстречу вождю куна. Вылезла из лодки и Бесс и тут же оказалась в окружении толпы женщин и ребятишек, которые осторожно трогали руками ее одежду и волосы, звонко щебетали на своем мелодичном языке. Они гладили гостью, восторженно вскрикивая, обменивались замечаниями по поводу появления такой необычной особы.
Крупная дородная женщина вручила Бесс кокосовый орех и жестом предложила выпить его сок. Девушка неумело втянула из такого непривычного сосуда сладкую прохладную жидкость и с благодарностью улыбнулась. Индианки одобрительно загудели, заулыбались и снова принялись рассматривать пришелицу.
Тем временем Кинкейд успел уже познакомиться с вождем Пабло и обернулся, взглядом разыскивая Бесс.
— Иди сюда! — позвал он.
Женщины и дети мигом разлетелись в стороны, как горстка листьев при порыве ветра. Бесс с облегчением заспешила к своему спутнику. Без тени улыбки на лице Кинкейд велел ей встать рядом. Она повиновалась и замерла, стараясь не обращать на себя внимания нескольких десятков до зубов вооруженных воинов-индейцев.
После традиционных приветствий и обмена любезностями Кинкейд с Эваном переглянулись и приказали своим матросам принести из лодки гостинцы. Широким жестом шотландец разворачивал перед вождем рулоны красного и синего полотна, с гордостью раскладывал ножи, клинки, топоры, ножницы, табак, маленькие зеркальца и колокольчики.
— Таков мой скромный дар твоему гордому народу, Пабло, — сказал Кинкейд.
В глазах обитателей поселка разгорались огоньки радости, но, как заметила Бесс, ни один из них не смел двинуться с места. Строго соблюдались законы племени — сначала все получают старшие. Вождь, однако, не взял себе ничего. Когда последний лоскут нашел хозяина, в наступившей тишине Кинкейд подошел к Пабло, вынул из уха золотую серьгу и вручил ему. Легкая улыбка тронула губы старейшины. Он встал, хлопнул шотландца по плечу, обнял его и ткнулся носом в щеку, вероятно, по местному обычаю.
— Ты делать Пабло честь, — скрипучим голосом произнес он.
— Нет, — отозвался Кинкейд, — это великий Пабло, вождь куна, делает мне честь.
Праздник встречи гостей разворачивался. Пожилая стряпуха начала вырезать жаркое. Все мужчины, включая Кинкейда, Эвана и моряков, уселись большим кругом. Взглядом шотландец предупредил намерение Бесс присоединиться к ним, поэтому ей ничего не оставалось кроме как устроиться под одним из навесов вблизи очага.
Женщины и девочки то и дело подносили пирующим новые угощения: корзины копченой рыбы, кокосы, какие-то плоды, похожие на бананы, орехи, ананасы, авокадо. Горячая еда подавалась на тарелках из широких и жестких пальмовых листьев. Вдруг появилась индианка с огромным деревянным сосудом на плече. Она налила из него серый полупрозрачный напиток в глубокую раковину и предложила вождю. Тот кивнул в сторону Кинкейда, желая оказать честь гостю. Шотландец, в свою очередь, указал на Пабло, уступая ему почетное право первого глотка. Все эти церемонии шли под одобрительный гул воинов-индейцев.
Вождь взял раковину и с шумом втянул в себя напиток. Потом свою долю выпил Кинкейд, за ним Эван, после чего питье было пущено по кругу.
Неожиданно снова полил дождь. Вся деревня засуетилась, вскочила, закричала. Мужчины степенно переместились под крышу просторного сарая. Бесс тоже направилась было туда, ей совершенно не хотелось мокнуть, но вдруг перед ней возникла женщина, которая взяла ее за руку, произнесла что-то вроде «но-но» и указала на землю, где сидела Бесс. Пришлось подчиниться; тогда женщина с улыбкой вручила ей пальмовую тарелку, полную фруктов и мяса. К огромному облегчению Бесс, никто из женщин не пил мутной серой жидкости. После еды она снова почувствовала себя объектом всеобщего внимания. Опять вокруг нее собралась толпа любопытных и удивленных индианок.
Час шел за часом. Из-за тонких стен большого сооружения доносились смех, разговоры, радостные восклицания. Стемнело. Единственной яркой точкой был очаг, где алели угли. Москиты довели Бесс почти до исступления. Наконец одна из девушек, заметив страдания гостьи, в пригоршне принесла ей какую-то вязкую массу. Бесс думала, что это очередное угощенье, но девушка жестами объяснила назначение этого средства. Смазав им кожу, Бесс сразу оценила это чудодейственное снадобье.
Постепенно деревня начала пустеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83