— Они само совершенство, Дейзи. Как раз то, что надо.
Дейзи обернулась, и никакая сила в мире не смогла удержать ее от поцелуя. Обняв Алекса за шею, Дейзи приникла к его губам. Он подразнил ее языком, и она ответила на приглашение, прижавшись к нему бедрами. Их тела слились в одно целое.
— Глянь-ка, Дуэйн! Это те двое из цирка!
Алекс и Дейзи отпрянули друг от друга, как застигнутые на месте преступления школьники.
Обладательницей резкого скрипучего голоса оказалась полная женщина средних лет, одетая в ярко-зеленое платье, с большой черной сумкой в руке. На ее муже красовалась сетчатая бейсболка, прикрывавшая изрядную лысину. Брюки мужчины были закатаны почти до колен, а рубашка туго обтягивала объемистое брюшко.
Женщина радостно воззрилась на Дейзи и Алекса.
— Мы видели ваше представление. А вот Дуэйн не верит, что вы действительно влюбленные. Он говорил, что все это вранье, но я сказала, что никакое не вранье, а чистая правда, — так притворяться невозможно. — Она похлопала мужа по животу. — Мы-то с Дуэйном женаты уже тридцать два года и кое-что понимаем в любви.
Алекс стоял рядом как столб, предоставив Дейзи любезничать со странной парочкой.
— Я уверена, что понимаете, — промолвила она, излучая искреннюю радость.
— Только хороший брак позволяет твердо стоять на ногах, — наставительно произнесла женщина.
Алекс коротко кивнул старикам и, подхватив Дейзи под руку, потащил прочь.
— Надеюсь, вы проживете еще тридцать два года в мире и согласии, — успела крикнуть Дейзи, обернувшись.
— И вы, ребятки!
Дейзи без звука позволила Алексу увести себя, понимая, что из ее протестов не выйдет ничего хорошего. Одно только упоминание о любви настолько выводило Алекса из себя, что Дейзи чувствовала, что необходимо успокоить мужа. Когда они, поднявшись по лестнице, оказались на набережной, Дейзи уже испытывала к Алексу неподдельную жалость.
— Алекс, все в порядке. Я не собираюсь в тебя влюбляться.
Сердце Дейзи бешено билось. Влюбиться в Алекса равнозначно катастрофе, уж слишком разные они люди. Он бесцеремонен, суров и циничен, короче, полная ее противоположность.
Но почему же тогда ему удалось так глубоко затронуть самые сокровенные глубины ее души? Почему она не понимает, отчего он скрывает от нее свое прошлое и свою жизнь вне цирка? Несмотря на убожество своего положения, она интуитивно понимала, что именно Алекс помог ей начать заново создавать себя. Только благодаря Алексу Дейзи впервые в жизни обрела чувство внутренней независимости. Только после знакомства с ним начала по-настоящему нравиться самой себе.
Алекс остановился.
— Ты романтик, Дейзи. Понимаешь, я не настолько неприступен, как кажусь, нет, и Бог тому свидетель. Но за долгие годы я понял одну истину: если перед женщиной загорелся красный свет, она непостижимым образом начинает считать его зеленым и движется вперед напролом.
— Фу!
Алекс оперся о парапет и внимательно посмотрел на жену.
— Я видел такое очень часто. Женщины всегда хотят заполучить то, что им не дается, даже если эта вещь принесет им только вред.
— Ты и в самом деле так считаешь? Искренне полагаешь, что не в состоянии сделать человеку ничего хорошего?
— Я не хочу причинять тебе боль. Вот почему я так расстроился, увидев, во что ты превратила наш трейлер. Конечно, он стал выглядеть лучше и жить в нем будет приятнее, но я не хочу, чтобы мы с тобой разыгрывали примерное супружество. Верно, мы женаты, но все же это не более чем сожительство. Вот и все.
— Сожительство?
— Ну, любовная интрижка. Назови это как хочешь, можешь даже — определенными условиями.
— Ты просто бесчувственная скотина!
— Этим ты только подтверждаешь мою правоту.
Дейзи усилием воли подавила в себе гнев.
— Почему ты на мне женился? Раньше я думала, что ты сделал это только потому, что отец тебе заплатил, но теперь я в это не верю.
— Что же заставило тебя изменить свое мнение?
— Я узнала тебя поближе.
— И теперь думаешь, что я не продаюсь?
— Я знаю, что на это ты не способен.
— Каждый человек имеет свою цену.
— И какова же твоя?
— Я был обязан твоему отцу за одну услугу, за которую должен был отплатить.
— Должно быть, это была очень весомая услуга.
Лицо Алекса окаменело, и Дейзи немало удивилась, когда он Продолжил:
— Мои родители погибли в железнодорожной катастрофе в Австрии, когда мне было два года, и меня передали на воспитание ближайшему родственнику — брату матери Сергею. Это был сукин сын с садистскими наклонностями, который получал удовольствие оттого, что выколачивал из меня душу.
— О, Алекс…
— Я рассказываю об этом не для того, чтобы завоевать твое сочувствие. Я хочу, чтобы ты поняла, во что ты впуталась.
Алекс присел на скамью, гнев его постепенно утих. Наклонившись вперед, он почесал переносицу.
— Садись, Дейзи.
Было уже поздно, и она несколько секунд раздумывала, стоит ли начинать серьезный разговор, но отступать было некуда — все зашло слишком далеко, Алекс, усталый и опустошенный, сидел неподвижно, незряче-уставившись в пространство.
— Ты, конечно, читала истории о детях, с которыми жестоко обращались. — Дейзи кивнула. — Психологи утверждают, что даже после спасения эти дети уже не развиваются так, как их более счастливые сверстники. У этих детей отсутствует способность к развитию определенных социальных навыков. Если в раннем детстве, к примеру, с ними никто не разговаривал, они так и не овладеют человеческим языком. Думаю. что с любовью происходит нечто подобное. Я не чувствовал и не испытывал ее в детстве, и теперь никогда этому не научусь.
— Что ты хочешь сказать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117