Если повезет, они даже не узнают, что я покинул замок. Конечно, если не позаботились оставить поблизости своих шпионов.
— Когда ты собираешься уехать?
— Я смогу остаться здесь дней на десять, не больше, Я и так рискую опоздать, особенно если погода испортится. Если отряд не прибудет в назначенное время, Глендовер сочтет меня изменником.
— Иногда десять дней кажутся вечностью, — прошептала Джессамин, взяв его руку в свою, и ужаснулась, увидев на гладкой коже свежие царапины и порезы. — Я попробую вообразить, что ты мой муж и хозяин этого замка. — Улыбнувшись, словно оказывая ему огромную милость, Джессамин добавила: — И я даю тебе разрешение, если пожелаешь, поместить в герб Дакре спои цветы Ллиса!
Услышав такое великодушное предложение, Рис весело ухмыльнулся;
— Ага, стараешься умаслить меня! А как насчет валлийского дракона?
— Никакого дракона! — решительно возразила Джессамин.
— Может быть, поспорим на этот счет?
— Послушай, мы же договорились, никаких споров и ссор! — ласково напомнила она, боясь, что Рис снова разозлится не на шутку. — Так ты принимаешь мое великодушное предложение?
— Принимаю. А теперь, госпожа, не хотите ли, в свою очередь, выслушать и мое великодушное предложение?
— О, любимый, ты же знаешь, что я готова для тебя на все! — прошептала она, уронив голову на его мускулистое плечо, и вдруг впервые почувствовала себя слабой женщиной, которую любят и лелеют.
— Тогда пойдем, не будем терять драгоценного времени. Почему-то у меня такое чувство, что эти десять дней и ночей промелькнут для нас как одно мгновение.
— Как один сладкий поцелуй, — добавила она, подставив ему свои губы. — Мне кажется, мы никогда не сможем насытиться!
— Надеюсь… я бы этого просто не вынес, — хрипло прошептал он, подхватив ее на руки.
Джессамин с улыбкой вспомнила, что они в первый раз будут делить ложе в ее родном Кэрли. Поежившись от смущения, она вдруг представила, что подумают слуги о своей госпоже — наверное, сочтут распутной? Ей стало неловко, но она заставила себя не думать об этом.
Было раннее зимнее утро. Воздух был свеж и прозрачен, как хрусталь, реку затянула тонкая корочка льда, а промерзшая за ночь трава покрылась инеем и сверкала в лучах солнца, как чистое серебро. Вдруг, вырвав их из сладкого утреннего сна, из-за крепостной стены прозвучал пронзительный вой трубы.
Рис одним прыжком соскочил с постели, отбросив в сторону одеяло.
— Что это? — закричала Джессамин. Завернувшись до подбородка в одеяло, поскольку утренний холодок пробирал до костей, она широко раскрытыми глазами испуганно уставилась на Риса, который, судя по всему, готовился к битве.
— Похоже, наше блаженство пришло к концу, любимая! Если я правильно угадал, это сэр Ральф явился к нам с визитом. Знаешь, лучше оставайся здесь. Мне бы не хотелось, чтобы ты пострадала.
Едва он ушел, Джессамин подскочила к окну. Внизу сверкали доспехи и реяли стяги. На них Джессамин с ужасом разглядела свернувшуюся в клубок змею — казалось, мерзкая гадина безмятежно греется в холодных лучах зимнего солнца. Так, значит, сэр Ральф из Кэйтерс-Хилла все-таки явился! Джессамин мгновенно отметила, что у них с собой не было ни одного осадного орудия, стало быть, мысль о том, чтобы взять Кэрли приступом, не приходила им в голову.
Спустя какое-то время Рис отыскал ее, дрожавшую от страха и холода, в маленькой комнатке на самом верху осадной башни. Лицо его было похоже на маску.
— Джессамин, любовь моя, я пришел просить тебя об одолжении. Знаю, что это против твоих принципов, но только на один-единственный раз я умоляю тебя забыть о наших спорах. Может быть, это наша единственная надежда. Прошу тебя, позволь мне поднять знамя с валлийским драконом и личный штандарт Глендоверов!
У Джессамин от неожиданности захватило дух. Слишком ошеломленная, чтобы спорить, она стояла перед ним, бессильно опустив руки, и понимала, что он затеял смертельную игру.
— Мы же уже говорили об этом… ты согласился.
— Я знаю, — непривычно кротко кивнул Рис и сжал ее пальцы. — Прости, Джессамин, но это я виноват в том, что произошло. Вес мой проклятый язык! Я полный идиот — сказал Джексону, что его отряд разбит тридцатью валлийцами! Если сэр Ральф подумает, что нас поддерживает Глендовер… только тогда он может оставить нас в покое.
Джессамин понимала, что стоит им хоть раз поднять валлийского дракона над Кэрли, как их причислят к сторонникам Глендоверов. И валлийское знамя, реющее над башнями замка, любой английский отряд будет вправе считать за вызов. Но времени думать уже не было. Рис нетерпеливо ждал, что она решит.
Наконец с сильно бьющимся сердцем она кивнула: — Если ты уверен, что это наш единственный шанс, пусть будет по-твоему. — Джессамин сознавала, что поступает нехорошо, не посоветовавшись с Уолтером. Ей пришлось напомнить себе, что даже в лучшие времена брат не отличался решительностью. Промедление же было смерти подобно.
— Хорошо. Я надеялся, что ты согласишься. Даже приказал это сделать.
Джессамин почувствовала себя одураченной. Подскочив к окну, она оцепенела: прямо перед ее глазами на верхушке башни развевалось огромное белоснежное полотнище, в центре которого, окруженный зеленой лентой, красовался огненно-красный свирепый сказочный зверь — эмблема валлийцев.
Отвернувшись, Джессамин мысленно обратилась к памяти отца, умоляя простить ее. Узнай он о том, что они сделали, старик перевернулся бы в гробу. Наверняка он решил бы, что предательница-дочь изменила и родному Кэрли, и английской короне. Сознание вины тяжким бременем легло ей на плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133